Меч и ятаган

Изгнанные из Иерусалима Саладином, католические монашеские ордены – госпитальеры, или рыцари ордена Святого Иоанна, и их соперники-тамплиеры, или рыцари Храма, – перебрались в Акко, последний оплот христианских воинов в Святой земле. В 1291 году Акко пал под натиском мусульман, и оба ордена были изгнаны из Леванта в море и обрели временное пристанище на Кипре. Там тамплиеры подверглись преследованиям папы Климента и короля Франции Филиппа IV, поскольку их подозревали в ереси и аморальности, а орден Святого Иоанна, напротив, в ближайшие двадцать лет становился все более влиятельным и многочисленным. Вскоре после того, как великого магистра тамплиеров сожгли на костре, остатки его ордена и богатств были переданы госпитальерам, которые к тому времени уже захватили Родос, чудесный, красивейший остров в архипелаге Додеканес, и основали там новый монастырь.

Получив постоянный дом на острове, рыцари ордена Святого Иоанна стали морским орденом корсаров на службе у Христа и защитниками христианских торговых кораблей на море. Они кормились захватом мусульманских кораблей, нападая на них из хорошо защищенных бухт Родоса. Братьев в ордене было не так и много, но все они были закаленные в боях, легендарные воины, для которых грабеж был столь же обязательным занятием, как и молитвы. Традиции ордена были непоколебимы, ряды принявших постриг монахов пополняли дворяне из знатнейших домов Европы, и люди эти служили великому магистру, давая обеты бедности, целомудрия и послушания.

Османская империя вступала в период расцвета. Остров Родос лежал на торговых путях империи, и воинственные рыцари постоянно нарушали торговлю между Стамбулом, Левантом и Египтом. Мусульман, отправившихся в паломничество в Мекку, брали в плен и делали рабами. Много лет рыцари не давали покоя султану. Они не были достаточно сильны, чтобы представлять серьезную военную угрозу империи, но хлопот от них было предостаточно. Первым принял решение изгнать неверных с острова Мехмед, султан, покоривший Константинополь, а теперь взявший в осаду и Родос. Остров было хорошо укреплен, и Мехмед потерпел неудачу.

Куда больше повезло сыну Мехмеда Сулейману. Первый же военный поход под его командованием закончился взятием Белграда – ворот в Центральную Европу. На следующий год, всего на третий год правления, Сулейман обратил внимание на Родос. Рыцари храбро сражались, но у них не было шанса выстоять под натиском четырехсот кораблей и пяти армейских корпусов Сулеймана. Выйдя из боя победителем, султан проявил великодушие и уважение к своим врагам. Он позволил рыцарям уйти с Родоса под своими знаменами, не утратив чести и достоинства, забрать оружие и святыни, последователей и даже скот в обмен на клятву, что они оставят в покое его подданных.

Однако своей клятвы рыцари не сдержали. Семь лет у ордена не было дома, и рыцари скитались по Сицилии и Италии. Наконец, в обмен на ежегодную плату в размере одного сокола, Карл V Габсбург, император Священной Римской империи и король Испании, даровал им острова Мальтийского архипелага, поскольку решил, что будет мудро иметь такую военную силу на защите южных земель от Сулеймана и его союзников, корсаров Варварийского берега.

После изгнания рыцарей с Родоса османы стали основной силой в восточной части Средиземноморья. Армии Сулеймана и его артиллерии завидовал весь мир, его флот становился все больше, наращивая мощь. Христианские королевства Европы грызлись друг с другом и никак не могли объединиться против общего врага.

В тот же год, когда Карл даровал ордену Мальту, в одной из аристократических семей Парижа родился будущий рыцарь, которому было суждено продолжить традицию, хранимую его предками на протяжении многих поколений.

Из тома V. Орден Святого Иоанна Иерусалимского

Глава 13

Париж. 1530 год

В колыбельке, завернутый в одеяльце, лежал младенец. Он пытался разглядеть свою крошечную ручку, на пальчиках играли разноцветные пятна света, струившегося через огромный витраж над алтарем. На витраже был изображен Иоанн в момент крещения Иисуса, с простертой к Нему рукой. За стенами капеллы выл суровый осенний ветер, срывая медные листья с величественных старых буков, обрамлявших аллею, ведущую к приорату. Заросшая изумрудным плющом капелла мало изменилась со Средних веков. Монахи-бенедиктинцы из местного аббатства в серых рясах пели традиционный распев, в нишах в каменных стенах мерцали свечи.