Меч и ятаган

Рядом с колыбелькой, преклонив колени, стоял Арно, восемнадцатый граф де Врис, рослый, славившийся крутым нравом воин, чье лицо было испещрено шрамами, полученными в бесчисленных битвах. Дубовые скамьи за его спиной были заполнены теми, кто приехал в приорат, чтобы присутствовать на торжественном ритуале. Сразу за спиной Арно сидел его первенец Ив, которому исполнилось шесть. Наследник титула и состояния де Вриса родился с деформированным позвоночником. Бледный, болезненного вида мальчик едва не умер в младенчестве. Рядом с ним сидела его мать, графиня Симона, прованская красавица с льняными волосами. Ее стройность и красота были особенно заметны рядом с огромным, изуродованным шрамами супругом. Скромная шаль прикрывала золотистые волосы Симоны. Через проход от них сидел ее отец, герцог Тулонский, с уже побелевшими волосами. Глаза старика, затуманенные катарактой, блестели от слез гордости, когда он смотрел на своего внука, которому выпала честь прославить его род. За старым герцогом сидели дворяне попроще и почетные гости.

Перед алтарем в бархатном кресле с высокой спинкой восседал приор французского ланга ордена Святого Иоанна Иерусалимского. Он был одет в простое черное облачение госпитальеров, олицетворяющее шкуру верблюда, которую носил Иоанн Креститель, святой покровитель ордена. Приор сидел за массивным дубовым столом, на котором были разложены церемониальные доспехи: серебряная нагрудная пластина, шлем с пером, отполированные до блеска перчатки и тяжелый обоюдоострый меч в богато украшенных ножнах. Еще на столе лежали свитки пергамента, стопки бумаг и тяжелые амбарные книги. По обе руки от приора сидели два рыцаря Большого Креста, которые должны были официально засвидетельствовать церемонию. На них тоже были черные одеяния с простыми белыми крестами на груди.

В капелле раздался колокольный звон, и хор монахов умолк. По знаку приора Арно де Врис взял новорожденного сына на руки и гордо протянул его рыцарям. Ребенок громко закричал – это был хороший знак. Мальчик родился сильный и крепкий. Ему суждено стать адмиралом галер, а быть может, и великим магистром ордена. Трое докторов засвидетельствовали, что ребенок совершенно здоров, крепок и подходит для службы в ордене, а теперь и сам мальчик подтверждал их мнение громким криком: он достоин, он станет доблестно сражаться с врагами христианства и, если Господу будет угодно, умрет во славу Его.

– Господа, – начал Арно, – представляю вам моего сына Кристиана Люка де Вриса. Я вручаю его Господу и отдаю его жизнь во славу Его и ордена Святого Иоанна. Клянусь в его верности, пусть он служит вам верой и правдой, благородно и преданно!

Рыцари были госпитальерами, но все знали, что истинная слава рыцарей связана с их храбростью, стойкостью и свирепостью в битве. Галеры ордена бороздили Средиземноморье с почти магической доблестью, ведя священную битву Креста с Полумесяцем.

– Я клянусь его сердцем и душой, что он сможет выделиться среди выдающихся как скромный слуга Господа нашего.

Все благородные семьи Европы соревновались за места для сыновей в одном из восьми лангов, или «языков», ордена: французскими лангами считались Прованс, Овернь и Франция, испанскими – Кастилия и Арагон, а также по одному лангу было в Германии, Италии и Англии.

– Клянусь, что происхождение его чисто, что кровь его благородна и он принесет ордену славу и честь! Клянусь его жизнью, что он понесет знамя священной веры и будет готов умереть во славу Христа!

В каждом ланге было три класса рыцарей. Малыша Кристиана принимали в высочайший класс – класс братьев-воинов, рыцарей справедливости.

– Во всем этом я свято клянусь честью дома де Врисов.

– Все ли испытания пройдены? – кивнув, спросил приор.

– Все, господин, – ответил один из рыцарей.

Встав, он зачитал отчет испытательной комиссии, проверявшей чистоту происхождения претендента. Даже такая уважаемая семья, как де Врисы, не могла избежать формальной проверки, необходимой для того, чтобы гарантировать, что в их роду нет незаконнорожденных или полукровок, нет простолюдинов или дворян, недавно получивших титул, нет людей с примесью плебейской крови, что могло бы запятнать орден. Для принятия во французский ланг требовалось идеальное благородное происхождение как минимум в четырех поколениях и по материнской, и по отцовской линии.

Все доказательства достойности кандидата были выставлены на дубовом столе: завещания, деяния и книги переписи. Свидетельства о регистрации рождения и брака, записи о крещении, устные показания нотариусов и прочих. Поверх всех документов лежал свиток с печатью короля Франции Франциска, в котором говорилось, что граф Арно, чистый душой и кровью, верно служил его величеству на протяжении пятнадцати лет во время войн со Священной Римской империей, как предки Арно служили другим королям из рода Валуа, а до этого – Капетингам. Рекомендация короля значила для приора не больше, чем прочие. В конце концов, род самого короля получил дворянство всего каких-то двести лет назад.