Меч и ятаган

Следующий день принес с собой внезапные атаки вперемешку с самыми ожесточенными за все время обстрелами. Пушки, расставленные турками на мысе Тинье после прибытия Тургута, были уничтожены в ходе дерзкого рейда кавалерии из Мдины под командованием маршала Копье. Однако турки быстро подвезли новые пушки. Оружия у них оказалось в изобилии, как и воинов-айялар. Железные и гранитные ядра летели снова и снова, вздымая гигантские облака желтой пыли. В результате от стены откалывались целые куски, которые падали прямо на людей.

Каждую ночь защитники старались воспользоваться затишьем, чтобы подготовиться к рассвету. За долгие века тактика ведения осады мало изменилась, разве что появились новые виды оружия. Заряженные аркебузы лежали на земле рядом с ящиками пороха. Пушки были набиты картечью, их дула направлены на те бреши в стене, откуда ожидалось наибольшее число атакующих. У каждого рыцаря была дубинка, боевой топор, меч и щит, но до сих пор все решало огнестрельное оружие.

Вдоль остатков стен были расставлены горшки с зажигательной смесью. Ряды огненных обручей тоже всегда должны были находиться под рукой. Это новое изобретение – промасленные деревянные обручи, плотно обмотанные кусочками хлопковой и шерстяной ткани, – уже показало свою исключительную эффективность. Такие обручи обмакивали в смесь из черного перца, селитры и топленого жира, затем – этот шаг Бертран, разумеется, никогда не пропускал – смачивали в бренди. И так много раз, пока каждый обруч не достигал толщины человеческой шеи и мог гореть долго, раскаляясь добела. Такие обручи поджигали и огромными щипцами бросали в надвигающуюся шелковую орду.

Рядом с защитниками лежали наготове огневые трубы, а позади них – груды горшков с зажигательной смесью. Липкую горючую смесь поджигали запалом замедленного действия и бросали горшок во врага. При падении горшок разбивался, распространяя повсюду огонь. Смесь липла ко всему, чего касалась. Фитили все время тлели рядом с зажигательными боеприпасами. На поле боя турки были опасной, устрашающей силой, как любые другие воины, но здесь при атаке они оказывались очень уязвимыми перед такого рода оружием. С его помощью один человек мог убить бесчисленное количество врагов. Но проблема форта Сант-Эльмо – и Бертран прекрасно это осознавал – заключалась в том, что людей тут оставалось все меньше.

Всю ночь стены атаковал враг, отражая своим оружием огонь защитников форта. Где-то на Шиберрасе звучный голос затянул какие-то гимны на турецком. Вся армия у подножия холма отвечала ему в унисон, их ясные голоса наполнили ночь. Снова одинокий голос и ответ тысяч голосов. Звуки барабанов, лютней и труб. Люди громко молились на холме и тихо – внутри форта.

Ближе к рассвету было совершено несколько стремительных рейдов с целью обнаружения слабых мест и убитых дозорных. Каждый рейд был отражен. Рыцари предприняли вылазку и подожгли секцию моста через овраг, который турки начали строить от равелина.

Еще под покровом ночи бóльшая часть турецкого флота заняла позиции у мыса Шиберраса и высадила тысячи отрядов, прибывших для штурма. Среди солдат то и дело попадались присевшие на одно колено аркебузиры, готовые в любую секунду выстрелить.

Над горизонтом показалось солнце. Пропела труба, и штурм начался.

Аркебузиры начали стрелять первыми, за ними из палубных пушек открыли огонь корабли, их поддержали крупные орудия с Шиберраса, Тинье и Гэллоус-Пойнт. Перекрестившись, Бертран натянул шлем и закрыл забрало. Пушки смолкли, и с оглушительным гортанным криком на форт ринулись айялары. Бертран стоял на юго-западной стене, по обе стороны от него расположились другие рыцари и солдаты. Он стрелял из своей аркебузы, потом схватил другую, принялся стрелять из нее. Казалось, весь мир вокруг него взрывается. Защитники громили атакующих непрекращающимися выстрелами, тех тут же заменяли другими, бегущими по телам убитых товарищей, а следующие бежали уже по их телам. Казалось, этому не будет конца. Вот уже к стене приставили лестницы. Турки карабкались вверх и тут же падали, пораженные зажигательными боеприпасами. Временные платформы для восхождения, построенные из деревянных обломков, защитники старались как можно скорее разломать.

Бертран не чувствовал своих обожженных рук. Когда снарядов больше не осталось, он принялся поджигать и бросать горшки. Через площадь стояли небольшие пушки, стрелявшие цепными ядрами – двумя снарядами, соединенными цепочкой и рассекающими ряды турок кровавой полосой. Со стен летели огненные обручи. Они катились вниз по холму и попадали в овраг, поражая по дороге одного воина за другим, иногда зацепляя сразу двоих или троих – за плечи, за талию, пока люди не сгорали заживо.