Меч и ятаган

Тургут объяснил Нико, что такое девширме, или дань, выплачиваемая султану раз в несколько лет христианскими мальчиками, которых посланники султана доставляли ему со всех уголков его огромной империи. От сорока семей выбирался один мальчик, самый крепкий и умный, а также добровольно принявший ислам. Большинство становилось янычарами, элитными войсками султана, и лишь немногие, самые одаренные, – дворцовыми пажами. Они обучались в дворцовых школах, где узнавали все, что нужно для того, чтобы управлять империей от имени султана.

– Но таких детей находят не только с помощью девширме. Иногда их находят в чистом поле или, – улыбнулся он, – в открытом море. Как бы то ни было, для султана такой ребенок куда важнее, чем целый трюм, набитый слитками серебра!

Нико нервно сглотнул, пытаясь понять, что все это значит.

– Надеть тюрбан и повторить… эти слова. И тогда я стану мусульманином? – спросил он.

– Да. Я знаю, тебя это очень беспокоит. Но все же доверься старому опытному человеку. Когда ты перейдешь на службу к Аллаху, то примешь ислам сердцем и душой. Ты слишком умен, чтобы не сделать этого.

– Что со мной будет, если я откажусь? – с дрожью в голосе поинтересовался Нико, глядя на море.

– Мне не нужен христианский раб, даже такой умный, как ты. А если бы и был нужен, то грешно тратить твои таланты на ведение моего хозяйства с его скромными нуждами. Ты сын корабельных дел мастера, и я не сомневаюсь, что однажды ты и сам станешь талантливым мастером. Солдатам Аллаха на земле нужны корабли, но у меня, к несчастью, нет своей верфи, куда я мог бы тебя нанять. Я покупаю свои галеры или отбираю их у неверных на море, посему ты останешься со мной до моего возвращения на Варварийский берег. В Алжире есть верфь, где я покупаю свои лучшие галеры. Я продам тебя ее хозяину Фаруку. Станешь служить ему верой и правдой, и он будет хорошо с тобой обращаться. Он не лучший из мусульман, но строит прекрасные корабли и даст тебе будущее во многом куда лучшее, чем того заслуживает неверный.

Нико постарался ничем не выдать своего шока и с напускной бравадой сказал:

– Лучше я умру, чем стану рабом.

– Благородное решение, но твоя жизнь и твоя смерть в руках Аллаха, – уважительно кивнул Тургут. – Лишь истинная вера в Него сможет по-настоящему освободить тебя. Что же до рабства, ты скоро узнаешь, что все люди в этом мире рабы – рабы своего происхождения, своей любви к богатству или власти. Вопрос только в том, рабом чего станешь ты. Раб в услужении у султана, раб, который учился в дворцовой школе, может стать всем на этой земле, кроме разве что султана: генералом, адмиралом или судьей. Губернатором провинции или даже великим визирем. Таков просвещенный путь, Нико. Таков путь османов.

– Я видел, что сделали с рабами с далматинских кораблей, которые предали свою веру, – возразил Нико.

– Они предали не ту веру.

У Нико голова раскалывалась – настолько болезненно давался ему этот выбор.

Предать Господа!

Действительно, сейчас мальчику казалось, что Бог ужасно далеко. Очень долго Нико думал, что Он глух к его бесконечным молитвам.

Совершивших смертный грех ожидает пламя ада, говорил отец Сальваго. Даже Нико знал, что самый тяжкий грех – отвернуться от Господа, истинного и единого.

Гнев Божий и правда ужасен, каждую неделю объяснял прихожанам Сальваго на простом и понятном им языке. Наверное, и целой вечности не хватит, чтобы подвергнуть меня всем пыткам, мучениям и проклятиям, если я поступлю так, как предлагает Тургут, подумал Нико.

Он не мог представить себя мусульманином. Единственными мусульманами на Мальте были рабы ордена. До встречи с Тургутом Нико видел ислам только в Алжире, и тот показался ему миром нетерпимости и жестокости. Мусульмане казались ему грубыми, хотя Нико не понимал, связано это с религией или с национальностью арабов. К тому же ислам казался ему непростым: молитвы пять раз в день, пост на протяжении целого месяца Рамадана. Нико не раз постился во время голода, и это его не особенно пугало.

Нет. Несмотря на покой, который он ощущал рядом с Тургутом и его простой верой, Нико был христианином. Он мало что знал о религии, но его Бог был его Богом, даже если иногда казалось, что Он забыл свое дитя.

Потом Нико стал думать о том, что беспокоило его еще больше. Он очень хотел служить Господу, но как это сделать, если умрешь? Нико, конечно, очень боялся Господа в следующей жизни, но Эль-Хаджи Фарука в этой жизни он боялся еще больше. Единственным важным вопросом было, как сбежать. Из Алжира и от дьявола Фарука сбежать не удастся, а вот из Константинополя и от дьявола-султана – возможно.

Единственный шанс на будущее – принять предложение Тургута.