Меч и Крест

– Против герцога собрались большие силы – графы и бароны Верхней Нормандии, и что их поддерживает король Франции Генрих.

– Да. Это странно, если учесть, что совсем недавно, король Генрих был союзником герцога Вильгельма.

– Это всё грёбанная политика, мать её, или, как говорил древние греки – знай свою выгоду. Как бы там ни было, кто бы, не одержал верх в Нормандии, скоро сюда хлынет новый поток из сторонников проигравшей стороны.

Роберт вспомнил себя и Можера, и кивнул головой:

– Это так.

– Тебе же Роберт, надо проявить невиданную щедрость, чтобы привлечь к себе всех этих воинов. Не жалей золота и серебра! Не жалей земель и поместий! Собирай их всех под свою руку! Чем больше у тебя воинов, тем больше твоя власть, твоё могущество и влияние!

Роберт, подумав о том, какие возможности открывают перед ним сотни нормандских рыцарей, просияв лицом, энергично кивал головой.

– К тому же, я слышал, что твой брат Хэмфри, в последнее время, много и тяжело болеет. Кто тогда унаследует корону графов Апулии?

– Есть ещё Готфрид…

– К чёрту Готфрида! Хэмфри, спит и видит, что ему унаследуют его сыновья. По крайней мере, старший из них – Абеляр.

– Но он ещё мальчишка…

– Вот, вот! Мальчишка! А неужели ты, менее достоин короны графа Апулии, ты прославленный и знаменитый, чем какой-то там мальчишка?!

Роберт был хитёр, и умел скрывать свои чувства, но сейчас, по его лицу, Имоген без труда читал то, о чём тот думает.

– Новые воины, много воинов, дадут тебе то, чего ты хочешь, Роберт. Даже корону графа Апулии.

Глава семнадцатая

А спустя неделю, на Роберта было совершенно покушение.

Он как раз вышел из синагоги Козенцы, договорившись со старейшинами евреев о размере подати, которое это иудино племя, будет платить за свои жизни, и стоял на улице, смотря на старый арабский замок на холме Панкрацио, щуря глаза от яркого солнца.

В это же самое время, Маркус Бриан, в одном из полутёмных переулков, наконец-то увидел тех, кого так долго искал.

– Братья! Преподобные и благочестивые братья мои, прошу вас, стойте!

Двое монахов, вышедшие из таверны, испуганно прижались к стене одного из домов. Тот, что был помоложе и покрепче, достал из-под сутаны большой нож, а второй, отыскал на помойке увесистую палку.

– Хвала Богу, я отыскал вас, братья!

– Смотря кого и чего ты искал.

– Вы ведь монахи из Клюнийского аббатства?

Монахи переглянулись.

– Может быть.

– Епископ Вилибальд, так и говорил, что я найду вас здесь. Вы ведь те, кто торгует святыми мощами?! А нам просто необходимо приобрести для нашей обители, мощи святого! Что у вас есть, братья?

Монахи вновь переглянулись.

– Мощи святых угодников, стоят дорого. Есть ли у тебя, чем заплатить?

– Да, да, конечно! – Маркус полез за пазуху, и вытащил кошель. – Вот, чистое серебро!

Один из монахов, ухмыльнувшись, стал заходить Маркусу за спину.

– Так что у вас есть, братья? Мощи какого святого?

– Мощей много. Вот, палец Святого Матфея, вот, бедренная кость Святого Януария. Вот, ногти и волосы Святого Власия. А вот, пыль, смытая с ног Святого Себастьяна.

Желая поближе рассмотреть священные реликвии, Маркус, с благоговейным трепетом, склонился пониже, и сильно втянув носом святую пыль с ног Святого Себастьяна, громко и оглушительно чихнул. Громкое эхо узкого переулка, троекратно усилило его чих.

От неожиданности, вздрогнул арбалетчик, стоявший на крыше одного из домов, и тяжёлый арбалетный болт, вместо того, чтобы вонзиться прямо в глаз Роберту Гвискару, с сильным треском врезался в деревянное стропило возле его головы.

Опытные в таких делах телохранители, сразу же прикрыли Роберта своими щитами, и ещё несколько болтов и стрел, вонзились в них. Были убиты или ранены некоторые люди из его свиты.

Гигант Роберт, расшвыряв щиты своих телохранителей, выхватил меч и выбежал на середину улицы. Какая бы опасность ему не грозила, он не собирался отсиживаться, укрываясь от неё. Дико крича и страшно вращая глазами, он стол на улице.

– Кто?! Кто это сделал?! Кто посмел?! Переверните этот город, найдите мне их!

Пятеро телохранителей и те, кто уцелел из свиты, кинулись в переулки, туда, откуда предположительно стреляли.

Вскоре двое из них, притащили оглушённого, в грязи и крови, Маркуса.

– Вот эту падаль, мы нашли вон там, за углом.

– Допросите его.

Вперёд вышел старый Визигис и присел на корточки перед Маркусом.

– Принесите воды, и плесните ему в лицо. Пускай очухается, – проговорил Визигис, доставая острый, искривлённый нож.

Вода смыла грязь и кровь с лица Маркуса, и Роберт вскричал:

– Стой, Визигис! Убери нож! Я знаю его! Это сын барона Бриана, Маркус!

– Тогда какого дьявола, он делал с теми, которые стреляли в тебя?

– Не знаю, но он приходит в себя. Сейчас мы всё выясним.

Маркус, покачивая ужасно болевшей и кружащейся головой, рассказал всё, как было.

– Я чихнул, и тут, этот ублюдок, ударил меня по голове. Больше я ничего не помню.

Роберт усмехаясь, присел рядом с Маркусом.