Меч и Крест

– После гибели Абдуллаха ибн Ясина, берберы восстали против власти лемтунов и Альморавидов, и сейчас, Абу Бакр хватается за голову. Но во всём этом, виновен не Абу Бакр, а его жена Зейнаб. Дочь правителя Анфы. Именно она вершит все дела, как хочет вертя Абу Бакром. Поговаривают что она, хочет назначить военным вождём Альморавидов племянника Абу Бакра и своего любовника Юсуфа ибн Ташфина. А сама Зейнаб, находиться под сильным влиянием факихов (исламские богословы-законоведы, знатоки фикха – мусульманская доктрина о правилах поведения правоверных, комплекс общественных норм и мусульманского права).

Зири аг-Анаба поднялся, и не прощаясь, пошёл к своему верблюду и ожидавшим его воинам. Немного не дойдя, он остановился, о чём-то задумавшись. Затем, видимо приняв решение, отвязал притороченные к седлу копьё и щит, вытащил свой запасной меч, и всё это сложил на землю.

– Я оставлю это. Может пригодиться.

А затем, сев в седло, повёл своих воинов в пустыню.

Глава восьмая

Когда Аззиг снял повязки с его тела, Бьёрн обнаружил на своей груди, изображённую ящерицу.

– Что это?

– Твой оберег, твой тотем. В бреду, ты поминал какую-то ящерицу, то благодаря её, то проклиная. И именно ящерица, указала мне дорогу, где тебя искать. И я понял, что это дух, оберегающий тебя.

– Что-то не похожа она, на небесных агнелов-покровителей, оберегающих всех смертных.

– Тя зря смеёшься. Ящерица, один из самых сложных и загодочных образов во всей культуре Божьего мира. Она является как бы принадлежностью двух миров – верхнего и нижнего, светлого и тёмного, жизни и смерти, добра и зла. Когда-то давно, жили на земле огромные создания – могучие и сильные Ящеры. Почувствовав своё превосходство над другими существами, они стали утверждать – никто не может сравниться с нами по силе. Даже Бог. За это Бог наказал их, сделав маленькими и ничтожными. Но мудрые ящеры, почувствовав себя быстрыми и проворными, не стали роптать на Бога. За это Бог подарил им крепкую чешую и способность к самовосстановлению. Ведь ты же знаешь, что если оторвать у ящерицы хвост, то у неё вырастет новый. Это умение самовосстановления заметили ещё древние люди, наши предки, и трактовали его как символ Возрождения всего живого. Ящерицу почитали у древних греков, где она, часто изображалась на груди мудрой богини Афины, сопровождала ящерица в странствиях и бога торговли Меркурия. Древние египтяне ценили ящерицу за её молчание, считая это проявлением божественной мудрости. Ящерица спасла тебя. Ведь ты стоял за кромкой, на пороге смерти, или нижнего мира, а она тебя вытащила. И ты, как ящерица, выжил, несмотря на смертельные раны. Поверь мне, если бы не твоё искусство самовосстановления, то, не смотря на все мои знания и опыт, ты бы давно уже умер.

Крепко задумался Бьёрн, дивясь силе и мудрости слов Аззига.

Он не знал, как ему отблагодарить Аззига, и брался за любую работу. Выложил камнем колодец возле хижины. Рассчистил от сорняков к нему тропинку. Прокопал оросительную канаву к финиковым пальмам и апельсиновым деревьям. Поставил колесо, для подачи воды (такую штуку он видел в Византии). Заготовлял навоз и сушняк для отопления хижины.

И хоть и зазорно было рыцарю и воину ковыряться в земле и дерьме, но здесь чиниться было не перед кем. И Бьёрн, с удовольствием занимаясь подобной работой, впервые задумался о том, как приятно иметь собственный дом, заботиться о нём и благоустраивать его.

Но чаще всего, смастерив себе лук и стрелы, беря копьё и меч, подаренные вождём туарегов, он уходил в пустыню и горы, на охоту, и при удаче, случавшейся часто, возвращался с добычей.

И постоянно, он задавал себе один и тот же вопрос, на который искал и не находил ответа – «Почему я один выжил там, где другие погибли? Почему? Или может, для чего?».

Затратив целый месяц, он высек в горах из камня крест, и воздвигнув его, теперь подолгу пропадал здесь, шепча «Отче наш», единственную молитву которую знал, прося у Бога прощения за то, что служил у мусульман, и в пылу боя, призывал языческого Одина. Обращаясь к Богу, он искал ответ и на терзавший и мучавший его вопрос.

Теперь он приходил без добычи, задумчивый, погружённый в собственные мысли.

Аззиг сразу заметил перемены, произошедшие с Бьёрном, обратил внимание на маленький кипарисовый крест, который он теперь носил на груди, но ничего не говорил.

Глава девятая

Бьёрн остервенело копал сухую землю. Аззиг сказал, что здесь должна быть вода, и вот Бьёрн, уже выкопав яму больше человеческого роста, всё старался до неё добраться. Солнце стояло в зените, было необычайно жарко, и Бьёрн вылез из ямы, отирая с лица пот.

«Чёртово адское пекло! Жарко, как в аду, как у чертей на сковородке. А может я уже давно умер, и действительно нахожусь в аду?». Бьёрн протёр глаз и ущипнул себя за руку. «Нет, я чувствую боль, вон, муравей, тащит что-то себе домой. Поют и суетятся птицы, носится мошкара. Нет, на ад это не похоже. Но и на рай тоже. Хотя, как я могу судить об этом? Кто может? А каково оно, Царствие Небесное, Царствие Божие, Царствие Христово?».