Меч и Крест

На взмыленной, шатающейся от усталости лошади, в густом облаке пыли, к Роберту подскакал Серло, и не слезая с седла, покачиваясь, прокричал:

– Ибн аль-Хавас, собирает большое войско под Энной!

Глава седьмая

Роберт смотрел, как слуги, на щите, тащать какого-то рыцаря.

– Что с ним? – крикнул он.

– Свалился от жары, Ваша милость герцог.

«Ещё один. Дорвались до невиданных плодов, жрут их без меры, потом дрыщут кровавым поносом, а тут ещё эта чёртова жара. Так я скоро вообще останусь без войска».

Он досмотрел как слуги отнесли воина в тень, стащили с него раскалённую на солнце кольчугу, и начали брызгать в лицо и на грудь прохладной водой, а затем вернулся в палатку, чтобы продолжить прерванный разговор.

– Нас привела сюда рука Господа нашего! Чтобы прославлять имя Его и нести слово Его! Мы Его посланники, исполняющие волю Его! Мы пришли сюда, чтобы сражаться, во славу Его, а не бегать от врага, как трусливые зайцы! – войдя, сразу начал он.

Сидевший прямо на земле Серло, привалившись спиной к столбу, подпирающему свод палатки, почёсывая бороду, весёлыми глазами смотрел на дядю, покачивая головой, во всём соглашаясь с ним.

Рожер, до этого задумчиво ходивший по палатке, остановился, жадно ловя каждое слово брата.

Ибн ат-Тимнах, сидел опустив голову, выбивая по столу пальцами дробь.

Вильгельм де Мале, Руссель де Бейль, Рожер Криспин, Имоген, переглянулись между собой.

– Роберт, послушай, аль-Хавас, собрал чёртову уйму сарацин! Со всей Сицилии! Даже враждовавшие с ним ранее эмиры, прислали свои войска! – с жаром сказал Криспин.

– И никто не говорит о том, что мы должны бежать. Отступим, временно, в Мессину, и там дождёмся подкреплений из Италии, – более спокойно промолвил Вильгельм де Мале.

– Это самоубийство, с семью сотнями воинов, кидаться на тысячи сарацин! – поддержал их, не трус, но всегда осторожный, Руссель де Бейль.

Роберт, никогда не терпевший даже малейшего возражения, сейчас, спокойно выслушал своих сомневающихся, не верящих в успех и победу соратников.

– Моё самое страстное желание, заключается в том, чтобы избавить христианский мир от мусульман, и стать орудием возмездия Господа Бога нашего! В бою нас поддержит Святое Причастие и Святой Дух! Лучше верьте в Бога, чем в численность войск! Полагайтесь на Бога, который за праведные наши дела, вознаградит нас победой! Те же, кто падёт в борьбе за истинную веру, защищая и оберегая христианский мир, могут быть уверены в спасении своей души!

Маленький, семилетний Боэмунд, во все глаза смотрел на отца, восхищаясь им.

Когда все начали выходить из прохлады палатки под палящие лучи знойного солнца, Роберт задержал Рожера.

– Смотри, обычное полотно, спасает нас здесь от горячих лучей солнца. Видишь? Распорядись, чтобы все рыцари и воины, пошили себе накидки из белого полотна, и надевали их поверх доспехов. Это предохранит их от палящего солнца, и хоть немного избавит от жары.

Войско нормандцев спустилось с плато Маниака, названного так в честь победы двадцатилетней давности, этого прославленного византийского военачальника, перешло долину реки Симето, и углубилось во владения Ибн аль-Хаваса.

Здесь и произошла первая неудача.

Им не удалось с ходу взять, расположенную на скале, с высокими каменными стенами и глубокими рвами, крепость Чентурипе. После короткого штурма, Роберт, избегая потерь, отвёл свою армию, и пошёл на восток.

Стоя на скале, он смотрел на проходившее внизу войско. Да, многих он оставил в гарнизоне Мессины, Рометты, и других захваченных городах и замках. Некоторые погибли в стычках и битвах с сарацинами. Кого-то одолел кровавый понос, кто-то умер от болезней, а кто-то свалился от жары. И сейчас у него было едва ли семь сотен воинов. Из тех двух тысяч, с которыми он начал завоевание Сицилии. Своих воинов обещал привести Ибн ат-Тимнах, но разве его сарацины, сравняться в бою с нормандцами? Нет! Но Роберт не собирался отступать.

Сарацинский гарнизон бежал, и город Патерно сдался без боя. Дав здесь трёхдневный отдых людям и лошадям, Роберт повёл свою армию прямо к Энне, на битву с сарацинами Ибн аль-Хаваса.

Расположеная на высокой горе крепость Энна, к которой вела только одна единственная, крутая и извилистая дорога, была неприступной. Сами арабы, взяли Энну у византийцев в 859 году, после долгой и безуспешной осады, только лишь тогда, когда один перебежчик показал им заброшенную канализационную трубу.

Роберту, осаждать Энну не хотелось. Не хватало времени, людей и припасов, и после короткой, но кровопролитной схватки, его рыцари скинули сарацин с холмов, и подошли к водяным мельницам крепости.

Аль-Хавас не появлялся, и тогда, выманивая его на битву, нормандцы начали разорять и жечь окрестности города, и совершать набеги вглубь его территории.

Только на пятый день, звонкий сигнал рога дозорных, донёс весть, что войско сарацин выходит из города.

Глава восьмая