Меч и Крест

Даже эмир из далёкого Палермо, лежавшего на западной оконечности острова, прислал своих послов с богатыми дарами – великолепную, расшитую золотом, серебром и драгоценными камнями одежду из Андалусии (область в Испании), золотые и серебряные сосуды, мулов, с богатыми сёдлами и сбруей, и 80 000 золотых монет.

Роберт задумался.

– Маркус!

Епископ Бриан степенно и важно подошёл к герцогу.

– Мне жаль расставаться с тобой, но ты, более всего подходишь для одного дела. Ты образован, умеешь читать и писать, знаешь толк в хороших манерах, и именно ты, отправишься в Палермо, чтобы выразить тамошнему эмиру благодарность за дары. Заключишь с ним договор, и… Ещё одно…

Ансальдо ди Патти, ловко уловил суть мыслей Гвискара.

– Ваша милость герцог, у меня есть подходящий человек, для столь тонкого и деликатного дела. Он тоже священник, диакон, и зовут его Пётр. Его преподобие Маркус, будет так сказать, официальным лицом вашей милости, а Пётр, сделает всё остальное. Он разведает и укрепления Палермо, и численность гарнизона, и настроения жителей-христиан. Удобные подходы, места для осады и штурма, и всё остальное. Он сведущ в этом деле.

Роберт подивился уму ди Патти, то, как он сумел всё так точно понять, и потрепав его по плечу, сказал:

– Быть по сему. С тобой, Маркус, отправится диакон Пётр. Мы на войне, а на войне, побеждает тот, кто знает намерения врага. С Богом!

Простояв два месяца под Энной, в конец разорив все земли, всё ещё сопротивляющегося Ибн аль-Хаваса, собрав богатейшую добычу, с лихвой хватившую бы и на в десять раз большую армию, Роберт повёл своё войско на север острова.

Здесь в горах, прикрывая Мессину с запада от возможных атак сарацин, он заложил замок Святого Марка, поручив его оборону гарнизону под командованием Вильгельма де Мале.

Сан-Марко (ныне городок Сан-Марко д'Алунцио), стал первым нормандским замком на Сицилии.

Глава десятая

У ворот Мессины, Роберта встретил Готфрид Ридель.

– Прибыла твоя супруга, Сишельгаита.

Роберт скрипнул зубами с досады. Прощай славные пирушки и празднества с соратниками и побратимами, в объятьях женщин, из гарема бывшего эмира. Он вопросительно посмотрел на Риделя.

– Я успел вывезти всех шлюх за город, в свой замок.

Роберт с благодарностью посмотрел на друга.

– Ещё одно. Сишельгаита прибыла не одна, а с детьми.

Сразу после замужества, в положенный срок, Сишельгаита родила Роберту дочь, названную Матильдой. А вот сын, Рожер, родился, когда Роберт был в походе под Мельфи, потом последовал рейд на Сицилию, и вот, верная супруга, сама, в обнимку с детьми, поспешила на встречу к мужу.

Роберт, подумав о своём сыне и наследнике Рожере, которого сейчас увидит и прижмёт к груди, обернулся в седле, и как-то виновато посмотрел на своего первенца – Боэмунда, которому не светило никакое наследство, так как брак Роберта с Альберадой, был признан церковью незаконным и недействительным, а сам Боэмунд был объявлен незаконнорожденным.

И как-то померкла предстоящая радость от встречи с супругой и детьми, не радовали и не веселили празднично украшенные улицы Мессины, и толпы горожан, приветствовавшие победителей.

Сишельгаита привезла тревожные вести. 27 июля умер папа римский Николай II, и Гильдебранд, переговорив предворительно с князем Капуи Ричардом Дренго, выдвинул в новые папы епископа Лукки Ансельма I. Понятно было, что этот новый союз Рима и Капуи, может быть направлен, впервую очередь, против него – Роберта Отвиля, герцога Апулии, Калабрии и Сицилии. Было от чего призадуматься, и надо было торопиться к отъезду в Италию.

Не так как планировал, но всё-таки, Роберт устроил трёхдневные празднества в Мессине, в честь освобождения этих земель. Стараниями Джефроя Сфондрати, в городе была устроена ярмарка, куда купцы из Амальфи, Гаэты, Пизы, Генуи, Венеции, Неаполя, привезли много разнообразного товара. Были приглашены, входившие в моду, менестрели и трубадуры, артисты, выступающие с дрессированными животными, акробаты, пожиратели огня, фокусники, и знаменитые шуты из Ирландии. Горожане повеселели, приоделись в свои лучшие одежды, и радостно шумящая толпа, заполнила улицы города, толкаясь в торговых рядах на ярмарке, дивясь представлениям.

В самом дворце, был устроен пир, для ближайших соратников Роберта. Разнообразие блюд, редкие и дорогие вина, серебряная и золотая посуда, всё это радовало нормандцев, и веселило их душу. Взор их услаждали шуты, акробаты, дрессировщики, а слух, песни трубадуров и менестрелей. Правда, под строгим взором Сишельгаиты, пришлось отказаться от восточных танцев, которые мастерски, почти обнажёнными, танцевали женщины из захваченного гарема. Это вызвало уныние среди воинов, но щедрые подарки – земли и охотничьи угодья данные в лен, стада коз, овец, коров, редкое, прекрасно сделанное оружие, отличные, прочные доспехи, лошади, ковры и ткани, драгоценная утварь – которыми Роберт награждал своих особо отличившихся соратников и воинов, породило у них буйную радость, и долго не смолкали крики, прославляющие, столь достойного и справедливого герцога.