Меч и ручка

– Если действительно припрятал оружие, Шрайбер, у тебя всего несколько секунд, чтобы в этом признаться, – сказал архивариус, подходя к небольшому складному столу. За ним стоял такой же простой складной стул. Вряд ли это та роскошь, к которой архивариус привык, подумал Томас. – Если только ты не хочешь, чтобы твоя маленькая шутка стала твоей эпитафией. – Я без оружия, – сказал Томас. Но красные глаза спартанцев не потухли, и они не свели с него взгляд. Возможно, чуяли запах его ярости. Томас чувствовал, как ярость бурлит в его жилах, словно яд. – Мне не нужно будет оружие, чтобы убить вас, если захочу. И она меня явно не остановит.

– Да неужели? – Зара приставила нож к его спине, чуть выше почек. – Думаю, остановлю. Но ты слишком умен, чтобы испытывать свою судьбу на деле.

И то правда. Но все эти мысли, анализы, наблюдения… это было все для того, чтобы контролировать свою злость. «Я спроектировал свою ярость», – подумал Томас. Сфокусировал как Луч Аполлона, чтобы сделать ее прекрасной и смертоносной. И в один прекрасный день усталый старик об этом узнает.

Однако не сейчас, когда шансов на выживание нет. «Я нужен», – подумал Томас. Если он не вернется к своим обязанностям, если Луч Аполлона на маяке сломается… это будет началом конца. Томасу не нравилось думать о себе как о незаменимом инженере, проектировщике, механике. Однако он был единственным, кто знал, что да как, и эту информацию нужно сохранить в нынешнем кризисе. После он станет очередным инженером. Еще одним профессором.

Томас уставился на старика и сказал:

– Чего вы от меня хотите?

Архивариус беспокойно перекладывал стопку разрозненных бумаг с одного угла стола в другой, как будто само их присутствие раздражало его.

– Я начинал так же, как ты, был жизнерадостным и чрезмерно оптимистичным в отношении мира. Думал, что знания могут решить любую проблему, залечить любую рану. Но нам, ущербным, глупым людям, приходится выбирать, как использовать знания, и мы редко делаем лучший выбор. Абсолютного добра не существует. Абсолютного зла тоже нет. Каждое лекарство также может убить.

– Так что ваше убийство не будет считаться за злодеяние, – сказал Томас. – Это хорошо. Не то чтобы я волновался, но… – Я пытаюсь объяснить тебе, как мы дошли до этого. Не дерзи.

– О, я знаю как, – сказал Томас. – Я создал оружие, которое может убить тысячи людей в мгновение ока. Сегодня я установил его на маяке. Я осознаю, как опасно ставить на карту все ради достижения цели, но вы? Вы дали клятву защищать и распространять знания. Вместо этого вы убивали ученых, не желая, чтобы их работа стала достоянием общественности. Вы поддерживали систему сокрытия нежелательных открытий. Все, что вы делали, было направлено на то, чтобы удержаться у власти. Я знаю.

Старик покачал головой:

– Ты ничего не понимаешь. Каждый год я встречаюсь с главами всех королевств и стран, влиятельными и никчемными. Я каждый раз убеждаю их присягнуть на верность Великой библиотеке. На что в ином случае будет похож мир, Томас? Превратится в горящие развалины, подпитываемые безумием, религиозным насилием и невежеством. Я спасаю мир. Каждый год. – Вы создаете его по своему образу и подобию. Есть разница.

– Томас…

– Мне больше нравилось, когда вы назвали меня по фамилии. Если вы пытаетесь убедить меня вам помочь, то зря тратите время.

Архивариус откинулся на спинку стула и уставился на Томаса, и холодный блеск в его полуприкрытых глазах заставил Томаса насторожиться.

– Ну хорошо. Вот чего я от тебя хочу, Шрайбер: открой для меня несколько замков. Вот и все. Как только все сделаешь, я даже позволю тебе уйти живым.

– Я не вор.

– Что ж, к сожалению, твой друг-взломщик Брайтвелл в данный момент занят тем, что умирает, так что я не могу попросить его. Придется тебе выполнять работу.

Это был удар, нанесенный играючи, но в то же время намеренно. Томас почувствовал, как весь напрягся и как его бросает в жар, и он подался вперед. Ему пришлось побороть свое желание проломить хлипкий стол, схватить старика за горло и потребовать ответов. Но Томас знал, что это будет самоубийство. – Что с ним случилось? – спросил он, стараясь, чтобы слова прозвучали так, будто ему все равно и незнание не разрывает его на части. Томас решил, что у него не получилось. «Только не Джесс, нет…»

– Вини во всем Вульфа. Он затащил Джесса в мой кабинет, чтобы выведать все секреты. Джесс надышался Драконьего огня. Так что его время на этой земле на исходе.

– Я не знаю, что это такое, – сказал Томас. Он и правда не знал. Он не участвовал в изготовлении оружия для армии, если это было таковое.

– Ты и не должен знать; формула сгорела вместе с Черными архивами. Демоническое оружие, которое разъедает изнутри. Противоядия нет, и шансов выжить очень мало. Так что, полагаю, династии Брайтвелл скоро настанет конец. Ну и отлично. Контрабандисты и воры книг достойны того, чтобы их стерли с лица земли.