Меч Королей

— Если мы встретимся с Вармундом, — тихо сказал Финан, — я сражусь с ним.

И по этим его словам я понял, что он почувствовал не только мое нежелание, но и страх.

— Пора идти, — резко сказал я.

У большинства воинов отряда Румвальда на щите был изображен дракон с молнией — символ Этельстана. Идти с такими щитами в город было очень опасно, но и просить сражаться без щитов я не мог. Пришлось пойти на этот риск, хотя я велел некоторым надеть снятые с пленных красные плащи, а другие взяли щиты, захваченные у гарнизона Хиглака, с изображениями рыбы и креста, очевидно, символом аббатства Басенгаса. Я боялся, что, если в городе увидят, как мы пересекаем мост, то сочтут нас врагами и вышлют отряд навстречу, хотя, возможно, красные плащи и развевающееся над фортом Судгевеорка знамя Этельхельма их обманут.

Еще когда я принял решение перейти на южный берег, то знал, что возвращаться обратно будет опасно, но еще я хотел, чтобы к нам примкнули воины, осадившие форт. Легкий захват форта увеличил нашу численность, но мы все еще оставались ничтожно малой силой. Нам требовалось добраться до ворот, и если люди Этельхельма заподозрят, что три сотни пересекающих мост воинов представляют собой угрозу, то нас просто перебьют на улицах Лундена. Я приказал людям растянуться, не спешить. Нападающие торопились бы, а мы шли медленно, и я все время наблюдал за улицей позади брошенной баррикады и за стражей на пристани. Нас заметили, но не проявили беспокойства. Люди Румвальда больше не мелькали между домами за рекой, так может, стражники подумали, что мерсийцы отступили, а мы идем на подмогу Этельхельму?

И поэтому триста человек, по крайней мере треть из которых несли знак Этельстана на щитах, благополучно миновали баррикаду, которую я приказал не трогать — на случай, если придется отступить. Солнце стояло высоко, по улицам растекался зной, и город молчаливо замер. Я знал, что люди Этельхельма будут наблюдать с северных стен за армией Этельстана, а жители Лундена, если у них есть хоть немного здравого смысла, запрутся по домам.

Пришло время сойти с моста и подняться в город.

— Пусть ваши люди сомкнут ряды! — приказал я Бритвульфу и Румвальду.

— Разобрать мост, господин? — нетерпеливо спросил Румвальд.

— И поймать себя в ловушку на этой стороне? Не стоит. — Я начал подниматься на холм, Румвальд не отставал. — Кроме того, — продолжил я, — если кто-то из людей Этельхельма попытается сбежать по мосту, ему придется пробиваться через закрытые ворота.

— Мы оставили там всего десять человек, господин.

Впервые после нашей встречи Румвальд забеспокоился.

— Шесть человек могут удерживать эти ворота вечно, — пренебрежительно сказал я.

А насколько вероятно, что мы одержим победу, которая заставит огромную армию Этельхельма в панике бежать? Об этом я умолчал.

— Думаешь, шести человек достаточно, господин? — спросил Румвальд.

— Уверен.

— Тогда он станет королем! — Румвальд снова воспрянул духом. — К закату, господин, Этельстан станет королем Инглаланда!

— Но не Нортумбрии, — проворчал я.

— Да, не Нортумбрии, — согласился Румвальд и покосился на меня. — Я всегда хотел биться бок о бок с тобой, господин! Будет что рассказать внукам! Что я сражался рядом с великим лордом Утредом!

Великий лорд Утред! Услышав эти слова, я почувствовал тяжесть на сердце. Репутация! Мы добиваемся ее и ценим, а затем оказываемся в положении загнанного в угол волка. Чего ожидал Румвальд? Чуда?

Нас три сотни в городе с тремя тысячами воинов, а у великого лорда Утреда избитое тело и страх в сердце. Да, мы можем открыть ворота и даже удерживать их достаточно долго, чтобы впустить людей Этельстана в город, но что потом? Мы по-прежнему останемся в меньшинстве.

— Для меня большая честь сражаться рядом с тобой, — сказал я Румвальду те слова, которые он хотел услышать. — И нам нужна лошадь.

— Лошадь?

— Если мы захватим ворота, нужно послать весть королю Этельстану.

— Конечно!

И в этот момент появился всадник. Он явился с вершины холма, его серый жеребец осторожно ступал по старым дорожным плитам. Он повернул к нам, и я поднял руку, остановив наш отряд рядом с пустыми скамейками у «Красной свиньи».

— Кто вы? — крикнул всадник, приближаясь.

— Лорд Эльстан!

Бритвульф встал справа от меня. Идущий позади меня Финан — слева.

Всадник видел красные плащи, символ рыбы на захваченном щите Румвальда, но он не заметил щиты с драконом Этельстана, потому что мы поставили этих воинов в самом конце.

— Восточные англы?

Всадник осадил жеребца прямо перед нами. Седок был молод, в великолепной кольчуге, упряжь отполирована до блеска и отделана серебром, ножны меча тоже украшены серебром, на шее — тонкая золотая цепь. Отменный жеребец под ним волновался и шарахался, и всадник потрепал его рукой в перчатке. На пальцах сверкнули два кольца.

— Восточные англы и западные саксы, — высокомерно заявил Бритвульф. — А ты кто?