Меч Королей

Когда-то здесь проходила граница между саксами Мерсии и данами Восточной Англии. Король Альфред подписал с данами договор, отдав им все земли к востоку, но его сын захватил Восточную Англию, и река снова стала мирной. Теперь, по завещанию Эдуарда, она разделила королевства Этельстана и Этельвирда, а значит, частокол придётся чинить, а ров углублять. Во второй деревне на восточном берегу на реке имелась пристань, где стояли четыре корабля размером с Бримвису. Все без мачт, но вёсельные уключины крепкие, а палуба одного была завалена пилеными досками. За пристанью виднелись поваленные стволы, которые двое мужчин распускали на доски клиньями и кувалдами.

— Древесина для Лундена, — сказал я Финану.

— Для Лундена?

— На тех кораблях не установлены мачты, — пояснил я, — чтобы они могли пройти под мостом.

Саксонскому городу за римскими стенами Лундена вечно недоставало древесины — для новых домов, новых причалов и для очагов.

Оба работника остановились поглазеть на нас.

— Впереди брод, — крикнул один, указывая на север. Он говорил по-датски. — Осторожнее!

— Как называется это место? — прокричал я в ответ на том же языке.

Он пожал плечами.

— Лесной склад!

Финан фыркнул, и я нахмурился, а потом обернулся, но всадников-преследователей не увидел. В лучшем случае, подумал я, Вармунд вернется в Лунден и отправится в погоню утром, набрав побольше людей, чтобы наверняка нас прикончить. Он обыщет реку, пока не найдет Бримвису, и, если на ней никого не окажется, прочешет окрестности. На мгновение я даже подумал повернуть корабль и грести вниз по течению в надежде дойти до Темеза и затем до открытого моря, но это было бы ночное плавание против течения с изнуренной командой по мелководной реке, а если у Вармунда есть хоть немного здравого смысла, он оставит свой корабль с неполной командой, чтобы запереть Лиган и захлопнуть ловушку.

Брод к северу от лесного склада мы пересекли не цепляя дно, хотя несколько вёсел и сбились, задев камни.

— Нам нужно поскорее остановиться, — настаивала Бенедетта. — Ты только посмотри на гребцов!

— Мы будем идти, пока ещё светло, — сказал я.

— Но они же устали! — возразила она.

Я и сам устал. Устал от попыток выходить из самим же созданных затруднений и от тревоги — я помнил о тех всадниках. Я и хотел остановиться, и опасался. Река здесь стала широкой и мелкой, и Бенедетта права — гребцы почти на пределе сил, и мы едва продвигались, преодолевая течение. Теперь солнце опустилось низко, касаясь гребней далёких холмов, но я всё же различил на фоне заката контур высокой соломенной крыши над купой вязов. Там дом, решил я, есть шанс отдохнуть. Я потянул на себя рулевое весло и направил Бримвису к берегу, нос стукнулся о дно.

Финан бросил на меня взгляд.

— Привал?

— Скоро совсем стемнеет. Хочу подыскать ночлег.

— Могли бы остаться на корабле.

— Дальше все равно не пройти, — ответил я. Река становилась всё мельче, последние несколько минут мы гребли по опутанной водорослями воде, а вёсла и киль постоянно скребли о дно. И я решил, что пора покинуть Бримвису. — Если дождаться прилива, прошли бы ещё несколько миль, но ждать придётся несколько часов. Уж лучше идти сразу.

— Но сперва отдохнуть?

— Сперва отдохнуть, — заверил я.

Мы сошли на берег, забрав захваченное оружие, одежду, еду, кольчуги и деньги. Припасы я раздал, позволив каждому брать, сколько тот мог унести. Последними я захватил две длинные цепи, которые соединяли оковы гребцов.

— Зачем это, господин? — спросил меня Иммар, когда я оборачивал одну из них тяжёлыми кольцами вокруг его шеи.

— Цепь — это ценность, — ответил я.

Прежде чем отойти от реки, я велел Гербрухту и Беорноту, единственным моим людям, умевшим плавать, снять кольчуги и обувь и развернуть Бримвису поперёк реки. Они подвели корабль к берегу Восточной Англии и привязали к иве, а потом вернулись, наполовину вброд, наполовину вплавь. Маленькая и, возможно, бессмысленная предосторожность, но, если за нами идёт Вармунд, он обнаружит корабль у восточного берега, и, может быть, поведёт своих людей туда, то есть, в противоположном направлении.

Когда мы пересекали сочный прибрежный луг, усеянный лютиками, уже наступили сумерки. Мы миновали вязы и вышли к большой усадьбе — без ограды, как и деревни, мимо которых мы проходили. Два пса на привязи встретили нас неистовым лаем. Там стоял огромный дом, над которым поднимался в вечернее небо дым, покрытый свежим тростником амбар — наверное, для зерна — и конюшня. Псы, привязанные к дому толстыми верёвками, залаяли ещё яростнее и смолкли, лишь когда распахнулась дверь и на фоне горящего изнутри очага на пороге показались силуэты четырёх мужчин. Трое держали охотничьи луки с уже наложенными на тетиву стрелами, четвёртый держал в руке меч. Он рявкнул на собак, чтобы заткнулись, и перевёл взгляд на нас.

— Вы кто? — крикнул он.

— Путники, — откликнулся я.

— Боже, да сколько же вас!

Я отдал перевязь с мечом Финану и двинулся к дому в сопровождении лишь Бенедетты и отца Оды. Приблизившись, я разглядел, что человек с мечом немолод, но ещё достаточно крепок.