Меч Шаннары

Убаюканный мерным течением волн, несущих их маленький плот все дальше на юг, Менион то и дело проваливался в сон. Причудливые видения мелькали в его неспокойном разуме, погруженном наконец в умиротворяющую тишину. Неожиданно в его дремавшее сознание пробились чьи-то голоса, усилием воли он стряхнул с себя тяжелый сон и вдруг увидел в сыром воздухе мерцающее красное зарево. Прищурившись, он резко оторвал голову от плеча Ширл и с недоумением смотрел, как северное небо наливается алым свечением, словно нетерпеливая заря раньше времени решила прийти на землю. Он услышал печальный, полный боли голос Ширл, слова ее прозвучали чуть слышно:

— Они подожгли город, Менион. Они подожгли мой дом!

Менион опустил глаза и крепко сжал руку девушки в своей ладони. Да, жители Керна спаслись, но сам город с наводящим ужас величием встречал свою смерть, обращаясь в пепел на глазах потрясенных зрителей.

Глава 25

Время остановилось в могильной темноте небольшой камеры. Даже после того, как глаза пленников привыкли к кромешной тьме, осталась пустота, которая притупляла чувства и лишала их способности сознавать ход времени. В давящей черноте камеры слышалось лишь приглушенное дыхание троих друзей, равномерная капель ледяной воды со старых стен да иногда робкий шорох пугливой мыши. Порой узникам начинало казаться, что они слышат и другие звуки, но всякий раз необъятная тишина поглощала их, и надежды на спасение таяли в ее бездонной утробе.

Где-то наверху, где были свет и воздух, среди шума города и людских голосов, Паланс Букханн решал их судьбу и, сам того не ведая, судьбу всех Южных земель. С неминуемым приближением Повелителя чародеев время, отведенное для королевства Каллахорн, стремительно таяло, уходя в песок. Но здесь, в темном безмолвии их маленькой тюрьмы, отрезанной от биения человеческой жизни, время не имело значения и завтрашний день ничем не отличался от дня сегодняшнего. Оставалось только гадать, увидят ли они еще солнечный свет, когда выйдут из своего заточения, или перенесутся из одной темноты в другую? Быть может, на земле воцарится жуткий мрак короля Черепа, если власть его распространится не только на Каллахорн, но и на все уголки Южноземелья.

Когда конвоиры ушли, Балинор и эльфы поспешили освободиться от пут. Связали их не очень крепко, рассудив, что из подземелья не так-то просто сбежать, поэтому все трое первым делом распутали узлы и сняли с глаз повязки. Потом, прижавшись друг к другу в темноте, они стали тихонько разговаривать о том, какое будущее может ожидать их. От удушливого гнилостного запаха древнего подвала перехватывало горло, даже толстые плащи не спасали от ледяного воздуха, который пробирал до костей. Пол в совершенно пустой камере был земляной, стены — из камня и железа.

Балинор хорошо знал дворцовые подвалы, но не узнавал темницы, в которую их заточили. Подвалы использовались, прежде всего, для хранения припасов, были и винные погреба без окон, но эта комната не могла принадлежать к их числу. И тогда он вдруг с ужасом понял, что их бросили в давно запертую и забытую древнюю тюрьму, выстроенную столетия назад под дворцовыми подвалами. Должно быть, Паланс нашел потайной ход и открыл мрачные камеры для новых узников. Может, друзья Балинора из распущенного Пограничного легиона тоже сидят в этих страшных лабиринтах после визита во дворец. Самым ужасным было то, что о тайной тюрьме почти никто не знал.

Разговоры скоро стихли. Говорить было не о чем. Балинор успел предупредить капитана Шилона. Если они не вернутся, он должен будет разыскать Гиннисона и Фандвика, двух самых преданных Балинору командиров, и передать им приказ вновь собрать расформированный Пограничный легион, чтобы противостоять Повелителю чародеев и его армии. Еще Шилон отправит гонцов к эльфам и гномам и попросит у них помощи. Эвентин не позволит, чтобы его кузены оставались узниками Каллахорна, да и Алланон придет, как только услышит о несчастье. Четыре часа, отведенные Балинором на ожидание, должно быть, давно истекли, и оставалось только терпеливо ждать. Однако время стоило дорого, и, если Паланс твердо вознамерился захватить трон Каллахорна, их жизням угрожала серьезная опасность. Принц уже пожалел, что не послушался совета Дьюрина и не отложил разговора с братом до более подходящих времен.