Меч Шаннары

Голос Паланса едва не срывался от гнева, и мистик послушно кивнул, быстро пятясь к двери. Тяжелая дверь захлопнулась со зловещим грохотом, оставив обоих братьев в тишине, нарушаемой лишь потрескиванием факела, пожиравшего сухое дерево в брызгах мерцающих искр. Балинор не шевелился, он терпеливо ждал, пытливо глядя на юное лицо брата в поисках откликов той прежней любви и привязанности, которые они испытывали друг к другу в детстве. Но теплые чувства исчезли или были запрятаны в далеких уголках души, а их место заняла необъяснимая, неуемная ненависть, словно во всех своих бедах Паланс винил брошенного в темницу брата. Однако уже через мгновение ярость и злоба сменились невозмутимой отрешенностью, которую Балинор счел одновременно и нелепой, и фальшивой, словно Паланс играл некую роль, не понимая характера своего персонажа.

— Зачем ты вернулся, Балинор? — проговорил он медленно и печально. — Зачем?

Могучий воин ничего не ответил, сбитый с толку внезапной переменой настроения брата. Еще недавно Паланс был готов разорвать его на куски, чтобы узнать о пропавшей возлюбленной, а теперь даже не вспоминает о ней.

— Ладно, неважно… — пробормотал он раньше, чем Балинор успел опомниться от такого неожиданного поворота. — Ты мог бы держаться подальше, после всего… после такого вероломства. Я надеялся, что ты не будешь столь опрометчив, знаешь, мы ведь были так близки в детстве, все же… ты мой единственный брат. Я стану королем Каллахорна… Ведь я должен был родиться первым…

Голос его упал до шепота, и он пробормотал что-то невнятное.

«Да он сошел с ума! — в отчаянии подумал Балинор. — Как же мне достучаться для него?»

— Паланс, выслушай меня, прошу тебя. Я ничего не сделал ни тебе, ни Ширл. С тех пор как я ушел из дома несколько недель назад, я все время был в Параноре и вернулся только для того, чтобы предупредить людей о смертельной опасности. Властелин Черепа собрал огромную армию; если мы не остановим ее, она вытопчет все Южные земли! Ради нашего народа, выслушай меня…

Визгливый голос брата заглушил его слова.

— Я больше не хочу слушать эту чепуху о вторжении! Мои разведчики обшарили все границы и доложили, что врага нигде нет. К тому же нет таких смельчаков, которые отважатся напасть на Каллахорн… напасть на меня. Нашему народу ничто не угрожает. А остальные меня не волнуют. Чем я им обязан? Они никогда не помогали нам, и наше королевство всегда в одиночку противостояло любым посягательствам на Южные земли. Я ничего им не должен!

Он шагнул к Балинору и злобно нацелил на него палец, огонек ненависти снова вспыхнул в его глазах, юное лицо исказилось яростью.

— Ты пошел против меня, брат, когда узнал, что именно мне суждено стать королем. Ты пытался отравить меня, как отравил отца, ты хотел, чтобы я стал таким же больным и беспомощным, каким стал он… А теперь он умирает, и никому нет до него дела. Ты думал, что нашел союзника, который поможет тебе занять трон, когда уходил с этим изменником Алланоном. Как я ненавижу его, подлый предатель, дьявол! Я уничтожу его! А ты — ты навсегда останешься в этом подземелье, ты сгниешь здесь заживо, и никто не вспомнит о тебе. Тебя постигнет та же участь, какую ты готовил для меня!

Паланс вдруг отвернулся с коротким ехидным смешком и метнулся к закрытой двери. Балинор уже подумал, что брат собирается ее открыть, но тот неожиданно замер и посмотрел через плечо. Потом медленно повернулся, и Балинор снова увидел тоску в его глазах.

— Ведь ты мог держаться подальше отсюда, и тебе бы ничто не угрожало, — пробормотал растерянно Паланс. — Стенмин сказал, что ты обязательно вернешься, хотя я не верил. Он снова оказался прав. Он всегда прав… Почему ты вернулся?

Балинор лихорадочно пытался найти нужные слова. Надо было потянуть время и попытаться выяснить у брата, что же случилось с его друзьями и с королем.

— Да… я был не прав… я понял, что ошибся, — медленно произнес он. — Я вернулся, чтобы встретиться с отцом и с тобой, Паланс.

— Отец… — чужим, надтреснутым голосом выговорил принц и подошел ближе. — Мы бессильны ему помочь, он лежит в своей комнате в южном крыле, словно живой мертвец. Стенмин присматривает за ним, и я тоже, но сделать ничего нельзя. Мне кажется, он больше не хочет жить…

— Но что с ним случилось? — не выдержал Балинор и, нахмурившись, решительно шагнул к брату.

— Не подходи, Балинор! — Паланс отскочил назад, выхватывая кинжал.

Балинор колебался. Он мог бы без труда завладеть оружием, взять принца в заложники и потребовать, чтобы их выпустили из подземелья. Но что-то удержало его от такого поступка. Он резко остановился, поднял вверх руки и попятился к стене.

— Не забывай, что ты мой пленник. — Паланс удовлетворенно кивнул, но голос его дрожал. — Ты отравил короля и пытался отравить меня. Я мог бы казнить тебя за это, как настаивал Стенмин, но я не такой трус, как он. Я ведь тоже служил в Пограничном легионе, пока… Но теперь его нет, я распустил легион и отправил всех воинов по домам, к их семьям. Мое царствование будет эпохой мира. Хотя ты вряд ли это поймешь, не так ли, Балинор?