Меч в ножнах из дикой сливы

Сегодня Лю Вэньмин не стал отклоняться от их маленькой традиции и пришел к прежнему времени. Его Величество уже сидел за бумагами, делая пометки киноварными чернилами – роскошью, доступной только правителю. Одет он был просто, даже слишком: скрученные в узел и заколотые нефритовой шпилькой волосы, бледно-золотистый ханьфу, нижние одеяния цвета персиковых лепестков. Приняв трон, Чэнь Шэньсинь часто использовал в одежде цвета клана своей матери, и никто не осмеливался указать ему на это несоответствие традиции.

– Ваше Величество, – советник почтительно поклонился.

– Советник Лю, проходите. Я ждал вас. – Наедине император продолжал называть его так, не цзайсяном или сань ши и уж тем более не главой тайной службы. – Расскажите, что у нас нового.

– Все идет своим чередом, Ваше Величество, и складывается весьма благоприятно, – советник неторопливо уселся напротив. – В нынешней обстановке недопустимо подтягивать всходы руками, желая ускорить их рост[454]; людям надо привыкнуть к переменам. Но то, что по вашему приказу объявили во всех крупных городах, пошло нам на пользу.

– Да? Внимаю подробностям, – заинтересовался Чэнь Шэньсинь и даже кисть отложил. Теперь он снова напоминал того юношу, каким был совсем недавно, и советник надеялся, не допуская лишних эмоций ни на лицо, ни в голос, что юноша этот все еще жив.

В конце концов, именно ради него Лю Вэньмин и затеял такое опасное дело, как смена власти.

– Недоверие простого народа к заклинателям и само постепенно сходило на нет, – начал советник, – ведь со времени Сошествия гор сменилось не одно поколение, да и сами заклинатели вели себя благоразумно – ни о каких притеснениях я не слышал. А теперь они и вовсе проявили себя с наилучшей стороны: в частности, глава Хань быстро и своевременно оказал помощь крестьянам, ремесленникам и торговцам, покинувшим земли Чу Юн после нападения Снежного Беркута. Благодаря выставленным на границе дозорам захватчиков удалось запереть в землях клана и впоследствии обезвредить. О беспримерной доблести совершенствующихся и понесенных ими потерях в ходе усмирения чудовища я и не говорю – благодаря им жертв среди мирного населения практически нет.

– Однако потери совершенствующихся весьма тяжелы. – Чэнь Шэньсинь помрачнел, задумчиво побарабанив пальцами по столу. – Клан Вэй Далян так никого и не принимает?

– Представитель клана на всех Советах присутствовал исправно, запрос о размещении в резиденции полномочного представителя был принят, избранный вами на эту должность чиновник уже готовится к переезду. В остальном же все по-прежнему. Сожалею, Ваше Величество, я не могу…

– Я сам съезжу туда, – решительно заявил Его Величество, прерывая советника властным взмахом руки. – Что бы ни думали цзайсяны и прочие, сидеть на месте я не собираюсь. Давно пора наведаться в наши прежние резиденции в столицах клановых земель – не дело, что они простаивают. Если бы там размещались местные управители, было бы гораздо проще налаживать сообщение между городами. Уверен, что совместная работа императора с кланами пойдет всем только на пользу. Мы были разъединены слишком долго.

– Помню, что Ваше Величество желали лично увидеть Золотой треугольник и древние мосты. – Лю Вэньмин позволил себе тонкую улыбку. – Однако позволите совет? Повремените до месяца персика, когда везде устоятся дороги.

– Хороший довод в пользу того, что дороги пора замостить, советник Лю, – заметил молодой император. – Завтра же вызову шаншу[455] Мо из министерства общественных работ, пусть доложит, как обстоят дела с западными каменоломнями. Кстати, раз уж мы приводим в порядок западные окраины, не пустить ли на мощение дорог разобранные завалы? Уверен, там найдется подходящий камень.

– Позвольте выразить свое восхищение вашей предусмотрительностью, Ваше Величество. Сказано в мудрых книгах: «Просвещенный правитель составляет свои планы задолго», «Просветленный правитель заботлив»[456].

– Вот бы все разделяли вашу мудрость и благоразумие, советник Лю. – Чэнь Шэньсинь усмехнулся колко. – Гун Чжунчэн, похоже, решил, что его недолгое пребывание в качестве тестя предыдущего императора дает ему право поучать меня под предлогом заботы о стране и передачи опыта. Меня сдерживает пока почтение к его сединам, но терпение мое иссякает.

– Умному человеку не надо долго объяснять, Ваше Величество, иной же и через тысячу лет не поймет. Гун Чжунчэн стар, ему пора на покой. Думается мне, ему придутся не по душе стремительные перемены и он сам попросит у Вашего Величества позволения удалиться в загородное поместье, подальше от шумного двора.

– А поспособствуете переменам в его настроении уж не вы ли, советник Лю? – насмешливый прищур.

– Что вы, Ваше Величество, я всего лишь попрошу своих подчиненных пустить пару слухов. Ваш прошлый приказ был выполнен в точности, не так ли?