Меч вакеро

—  Да я даже не знаю, как себя чувствовать! — заорал в отчаянье Ксавье.

—  Прощай. На всё воля Иисуса. Pro patria! Pro credo!158

Конь взвился на дыбы под отцом Ромеро и понес его вдоль реки.

«Проклятый монах!» — комендант сжал челюсти, щеки его дергались, в черных глазах стояли слезы.

Глава 11

Рыхлый песок берега сменился гранитом, едва прикрытым тонким слоем земли. След огибал подножие огромной скалы с отвесными склонами.

Положившись на быстроту ног своего скакуна и провидение, падре Ромеро мчался по следу драгун, лишь временами останавливаясь, чтобы оглядеть окрестности.

Раскаленный диск солнца стоял над головой, когда монах, спрыгнув с коня, решил взобраться на гребень холма. Отпечатки копыт на земле были совсем свежие, и он надеялся узреть с вершины сих беглецов или хотя бы одну из групп его преследователей.

Цепляясь за ломкие ветви кустов и траву, монах стал ловко карабкаться по крутому склону и вскоре достиг вершины.

Охватив беспокойным взглядом открывшийся перед ним простор, он не смог удержаться от стона. Отец Ромеро увидел их. Оба драгуна, пригнувшись к гривам своих лошадей, мчались по равнине в облаке пыли.

За ними, на расстоянии мили, широкой цепью пылили инсургенты. С севера, наперерез беглецам, приближался другой отряд мятежников, тоже не менее пятнадцати—двадцати человек. Однако невзирая на то, что погоня длилась уже несколько часов, кони испанцев сохранили еще свою прыть и в их бойком галопе не ощущалось усталости. Бандиты, как показалось отцу Ромеро, были куда более утомлены, чем они.

В течение всей этой ночи Эрнан и Торрес бережно расходовали силы своих строевых жеребцов, пускаясь в карьер лишь чтобы избегнуть засады. Но как на беду, в пылу скачки оба окончательно сбились, и теперь не ведали, в какой стороне находится одинокий холм, где комендант де Хурадо назначил общий сбор.

Продолжая лежать в укрытии, падре с замирающим сердцем следил за погоней. «Господи, дай им силы! — твердили его губы. — И если им уготована кончина, то подари им, Всевышний, легкую смерть, как поцелуй сестры…»

Однако, чем больше он наблюдал за действом, тем более убеждался в том, что положение беглецов не было уж таким безнадежным. И если они успеют добраться до леса, то у них есть шансы воссоединиться с ним и вместе уходить в сторону Пасо-Роблес, где стояли королевские войска и было спасение.

Еще раз оглядев окрестность, отец Ромеро приметил, что, скрываясь за высокими кустами шиповника, ему удастся добраться почти вплотную к опушке леса с западной стороны.

Монах собрался уже было спуститься к своему коню, чтобы осуществить дерзкий замысел, как новое обстоятельство заставило сильнее прижаться его к земле. На северо-западе внезапно появилось быстро растущее бурое облако, и вскоре старик разглядел третий отряд инсургентов, стремительно рвущийся наперерез драгунам.

Эрнан и Торрес могли теперь выбраться из окружения только бросившись во всю меть в западном направлении. Но драгуны, как назло, не видели надвигающейся опасности и продолжали гнать по прямой.

«О Святая Инесса! Все уже неба круг… и туже узел муки, — заскрипел зубами падре. — Они же у вас чуть не на голове заряжают свинец, а вы!»

В груди священника, как и тогда у реки, вспыхнули противоречивые чувства. Он понимал, что, пытаясь спасти несчастных, подвергает опасности свою жизнь, куда более важную для пресидии, чем жизнь двух солдат… Но чувство жалости и долга вновь одержало верх над циничной рассудочностью.

«В конце концов, я свою жизнь уже прожил, а они молоды», — бросив еще один цепкий взгляд на альменду и запечатлев в памяти ее особенности, старик поспешно скатился с холма и бросился к скакуну.

Глава 12

Укрывая лицо от шипов, падре стрелой летел к опушке леса. Он мчался значительно быстрее драгун и инсургентов, которые берегли силы лошадей, и первым достиг леса.

Теперь следовало известить Эрнана и Торреса о своем присутствии. Но расстояние было слишком большим, и они всё равно не расслышали бы его криков. Однако страстное желание спасти мальчиков, точно звезда, дрожащая в ночи, рвало грудь падре.

И тогда отец Ромеро решился. Конь вынес его из леса, и по равнине раскатисто прокатился выстрел. Протяжный рев и трескучая пальба, подхваченные всеми тремя отрядами, были ему ответом.

Беглецы круто повернули своих лошадей и во весь опор помчались к лесу. Их желтые мундиры с красными плюмажами на киверах яркими пятнами двигались по бурой равнине.

Отец Ромеро разглядел лица — сплошная корка песка и пыли, точно они натянули на себя коричневые чулки с прорезями для глаз. И в этих глазах плескался нескончаемый момент ужаса и хаоса… Падре призывно махнул им ружьем и направил своего жеребца прямо на запад, уверенный, что они последуют за ним. Но вновь объявившийся отряд мятежников, разгадав его замысел, тоже круто изменил направление и несся теперь, сотрясая землю, на беглецов.

План преследователей был предельно ясен: они преграждали испанцам дорогу на север, юг и восток, тесня к океану, где за лесом на их пути поднималась высокая базальтовая гряда, казавшаяся неприступной.