Меч вакеро

—  Да уж… — Гергалов надул щеки. — Вот так: живем, господа, бок о бок… Казалось бы, кто из нас про кого не знает? И захочешь утаить, — ан дудки… А тут… Нет, верно говорят: «чужая душа — потемки». Скажу прямо: мне он тоже не нравился. Но я не вижу связи между ним и браслетом. Ведь кто-то их передал Даньке.

—  Тот, кто затем обезглавил его, — Захаров грыз в раздумье гусиное перо.

—  А потом канул, прихватив шлюпку… Забавно, не так ли? Опять все стрелки сходятся на Шульце. — Александр нервно поднялся с дивана, подошел к капитану. — Мне кажется, господа, в одного из нас вселился дьявол. Побег Шульца — это лишь хитроумный шаг сего дьявола, чтобы пустить нас по ложному следу. Я почему-то уверен, что сей трюк с браслетом и серьгами был хорошо продуман.

—  А где тогда шкипер?

—  Да где угодно, мичман! Не будьте наивным! — помощник капитана сцепил пальцы. — Возможно, кормит рыб. Или валяется в шлюпке с перерезанным горлом. Я убежден: убийца среди нас. Простите, я никого не хотел оскорбить… Но списать всё на Шульца было бы верхом нашей неосмотрительности.

—  Что предлагаешь, брат? — Дмитрий Данилович расстроенно отбросил перо. Паника постепенно всё сильнее вгрызалась ему в кишки. — Надеюсь, те — кто здесь… — старший офицер напряженно окинул взором собравшихся. — Вне подозрений?

Гергалов ответил тяжелой паузой:

—  Хотелось бы верить… Но буду откровенен до конца. Вы позволите, Андрей Сергеевич?

Задумчивый капитан кивнул головой.

—  Я бы не стал исключать в сем списке и наших достопочтенных пассажирок.

—  Господин Гергалов! — Андрей повысил голос.

—  Но это же глупо, Andre. Кто из нас их хорошо знает? Разве только вы? Кстати, женщины на корабле — это тоже ваша подача, капитан…

—  Вот я и разберусь, — Андрей хлестнул взглядом своего помощника. «Черт, не хватало еще, чтобы мы все перессорились!»

—  Господа! — Преображенский поднялся со стула. — Я хочу одного: чтобы благоразумие не покидало нас. Я верю: провидение Божье укажет нам путь к яви. А сейчас единственное, что мы можем… Так это принять меры предосторожности. Тот, кто предостережен — тот вооружен. Помните, доставка Государева пакета превыше всего. Дмитрий Данилович, прошу вас, продолжайте, я скоро буду.

Глава 20

«Господи, пошли нам покров и защиту!» — капитан, скрывая от всех свое душевное напряжение, стоял на краю мостика, жадно вдыхая свежесть океана.

«Северный Орел», его фрегат, гордо покачивался на легкой волне, хлопал белизною парусов и гюйсов, упрямо прокладывая путь на юго-восток. Несмотря на то, что за время плавания «Орел» изрядно потрепало, всё на нем имело необычайно образцовый вид, сияя чистотой, какая живет только на военных кораблях.

Палуба сверкала, что зеркало. Дверные ручки, крючки и задвижки, медные шляпки гвоздей блестели под закатными лучами солнца. И даже цепи, которые держали открытыми люки пушечных портов, были надраены и горели до боли в глазах.

Но сейчас Андрей Сергеевич не любовался этим. Поправив узел галстука, давивший горло, он стал спускаться.

Время было выяснить всё, что знала мисс Стоун.

* * *

Свечи горели мягко и нежно, и они сидели за столом друг против друга, точно у высвеченного островка.

—  Простите, Джессика. Утром я говорил в запале… но у необходимости свои законы. И они заставляют меня так поступать. Расскажите мне всё: по порядку, не упуская мелочей.

—  Так что же, — Аманда раздраженно сложила веер и отвернулась. — У меня нет даже выбора?

—  Отчего? Есть: либо поступить как я сказал, либо… —он натянуто улыбнулся, — поступить как я сказал. Ситуация критическая, мисс. Вы прекрасно знаете, что случилось… И не забывайте: я пренебрег законом и бытующим мнением моряков, взяв вас на корабль.

—  Вы так говорите, точно вас ненавидят из-за меня…

—  Во всяком случае все были бы рады, если бы я ссадил вас в первом же порту… Кстати, сегодня в нашей беседе я не капитан, а просто Андрей.

—  Andre… — она вдруг накрыла своей нежной ладонью его руку, точно воспользовавшись полученным предложением, и пристально посмотрела в глаза. — Разве вас надо учить? Каждая дама имеет право на тайну…

—  Да, но не в такой ситуации, мисс.

—  Не знаю.

—  Я тоже. Но одно знаю как «Отче наш»: свет прольется на это дело вместе со слезами того, кто виновен.

—  Зачем вы пугаете меня? Я подозреваема?

—  Пока нет.

—  Но вы не верите мне, Andre! Это ужасно!

—  Джессика! — он задержал ее руку. — Слепое доверие — залежалый товар. И многие поплатились, забывая эту простую истину. В жизни нет ничего дороже времени, и красть чужие минуты, — капитан крепче сжал ее ладонь и с осуждением заглянул в глаза, — тяжкий грех. Смотрите сами: я обнаруживаю у вас вещи моей матери, следом проливается кровь невинного ребенка… пропадает шкипер и шлюпка!.. — Преображенский разжал кулак, желваки сыграли под кожей, и, забывая обычный почтительный тон, он гневно бросил: — И вообще, мисс, уясните: фрегат — это мой дом. Я здесь хозяин. И не хватало еще, чтобы я вынужден был клянчить и умолять кого-то!