Мечта, которая сбылась (СИ)

— Жалкая царапина! — брезгливо скривился Фролло. — Хороши же нынче королевские стрелки, скулящие от комариного укуса!

— Рана могла оказаться серьёзной, сложись обстоятельства иначе! — резонно возразил Феб.

Жеан закатил глаза.

— Видно, придётся мне доложить его величеству, что у маршала де Северака* подросла достойная смена. Офицер, не совладавший с девчонкой, бережёт королевский покой! Так-то вы относитесь к своим обязанностям? Вам впору торговать зеленью, а не командовать лучниками.

Фролло нападал на Феба, как пикадор на быка, не стесняясь, нанося удар за ударом, всё больше расходясь. Он мстил капитану за те муки, которые испытал по его вине, наблюдая, как золотомундирник кокетничает с Эсмеральдой, за цыганку, чудом избежавшую позора, прозябающую в зловонной камере. Королевский стрелок и слова не вставлял в собственное оправдание, поскольку судья клевал его слишком быстро, и не успевал бедняга придумать ответ на предыдущий выпад, как его разил следующий. Важно отметить, что Жеан продолжал распекать недруга, не вставая со своего кресла и не повышая голоса. Белый кот на его коленях блаженно мурлыкал. Прочие зверьки занимались обычными кошачьими делами, вовсе не смущаясь посетителя.

— За нерадение к службе вас следует разжаловать и сослать в такую дыру, где вы света белого не увидите до конца ваших никчёмных дней! Пока вы таскаетесь по кабакам да ловите цыганок, распоясавшееся мужичьё в открытую оскорбляет короля в лице его верных слуг! Да ещё в дни, когда столицу посетила делегация фламандских послов! — продолжал бушевать Верховный судья, приплетя, кстати, памфлет Гренгуара, который ему продекламировали нищие на соборной паперти.

— И здесь тоже моя вина? — оторопел Феб, действительно ничего не понимающий.

Жеан расширил глаза и, спихнув с колен Буль дэ Нэжа, поднялся, оказавшись чуть не на пол головы ниже де Шатопера. Чуя, что офицер доведён до кондиции Animus meminisse horret**, Фролло, уничижающе зыркнув на соперника, для чего ему пришлось подняться на цыпочки, произвёл последний укол:

— Именно ваша! Вы оклеветали цыганку, вызвав волнения черни. Капля переполнила чашу! Бродяги разнесли по городу мерзостный памфлет. Чего же ждать дальше? Вооружённого бунта? Тогда вам не сносить головы. Так вы или сейчас возьмёте назад свои слова против цыганки, или за вашу дальнейшую судьбу я не отвечаю.

Капитан — уничтоженный, раздавленный, поверженный в пыль противником меньшей весовой категории, уже ничего не соображал. Поняв только, что ему необходимо рассказать правду о происшествии с плясуньей, он с трудом выдавил из себя:

— Вышло недоразумение. Цыганка не грабила меня, мессир. Я только неудачно пошутил с ней и, верно, перепугал, отчего она и схватила нож.

— Вы готовы подтвердить свои слова в письменной форме? — ехидно прошипел Жеан, добившийся желаемого быстрее, чем он рассчитывал. Солдафон попался глупый, как пробка, и раскис, стоило сделать пару выпадов.

Феб кивнул, согласный на всё, лишь бы отвести грозу.

— Прекрасно, — подвёл итог Жеан. — На столе вы найдёте чернила, перо и бумагу. Опишите всё как было.

Феб, неспособный к сочинительству, долго корпел над показаниями, балансируя между истиной и стремлением выгородить себя. От неимоверного напряжения лоб его покрылся испариной, шея затекла, а пальцы, привычные к оружию, а не к письменным принадлежностям, одеревенели. Когда он завершил опус, Верховный судья, дёрнув щекой, внимательно прочёл получившийся документ. В целом слова капитана совпадали с рассказом Эсмеральды.

— Подпишите! — потребовал Фролло.

Феб, с удовольствием подписавший бы только два приказа — о прибавке к жалованию и переводе в следующее звание, нарисовал собственноручную подпись. Фролло, посыпая грамоту песком, через плечо бросил капитану:

— Вы мне больше не нужны. Можете быть свободны.

Существуй на свете соревнования по выскакиванию за двери спиной вперёд, Феб сорвал бы на них главный приз. Покинув со впечатляющей прытью кабинет, а следом и Дворец правосудия, командир королевских стрелков поспешил обратно в Бастилию, радуясь, что дёшево отделался. Про себя он давал клятвы переловить всех до единого горлопанов, разъяривших Верховного судью, чтобы снова не оказаться обвинённым во всех смертных грехах.

— Насидятся они у меня в колодках, булыжник им в зубы! — проворчал де Шатопер, постепенно отходя от приёма, оказанного ему Жеаном Фролло. — Кошки! Цыганка! Чума на них! Провалиться в преисподнюю!

Если удачливые дни принято отмечать белыми камнями, то этот день капитан, несомненно, отметит камушком чёрным.

* Амори де Северак (1365 — 1427) — маршал Франции, один из военачальников французской армии во время Столетней войны. В битве при Краване, согласно «Хронике Девы», трусливо бежал с поля боя, обрекая свою армию на уничтожение.

** Душа трепещет от ужаса. (лат.)

========== Глава 10. Дракон упускает добычу ==========