Мечтая о Венеции

Пенни улыбнулась во весь рот, лихорадочно соображая, как вести себя дальше. Мужчина был примерно ее возраста, высокий и весьма приятный. Слишком строгий костюм намекал на то, что он окончил привилегированную школу. О том же говорили его безупречно начищенные ботинки и коротко подстриженные рыжие волосы. Они-то и помогли Пенни сообразить, кто он. Она вспомнила, как Оливия рассказывала про парня, которому искренне симпатизировала. У того были рыжие волосы. Но как же его зовут? Стараясь выиграть время, Пенни протянула к нему руки и крепко обняла. И тут в памяти всплыло его имя: Джонатан. Сокращенно Джон. Пенни поблагодарила судьбу, уберегшую ее от конфуза, и снова улыбнулась:

– Джон, как я рада тебя видеть!

Сработало! Он заулыбался еще шире:

– Оливия, а ты потрясающе выглядишь! Ты не представляешь, до чего же я рад тебя видеть.

Чувствовалось, он говорит вполне искренне.

– И я рада, что ты здесь. – Пенни припомнила еще один фрагмент. Оливия говорила, что Джон служит в армии. – А ты приехал по делам службы или в отпуск?

– Я еще летом уволился из армии. Я тебе писал, но ты, наверное, забыла.

Пенни хлопнула себя по лбу:

– Конечно! Какая же я глупая! Из головы вылетело. Скажи, что привело тебя в Венецию?

– Ты ведь помнишь, что мой отец занимается выставочным бизнесом. – (Пенни мгновенно навострила уши.) – Он открывает здесь новую галерею и послал меня представлять нашу семью на церемонии открытия.

Пенни очень хотелось побольше узнать о галерее, однако Джон поменял тему, вновь сосредоточив внимание на ней. Он и не догадывался, что перед ним не Оливия.

– А как твое состояние? Меня потрясло известие о твоем отце и еще больше обеспокоило то, как его смерть отразилась на тебе. Хочешь чего-нибудь выпить? – вдруг предложил он, оглядываясь на бар.

Пенни до сих пор отрыгалось выпитой граппой, и ей совсем не хотелось новой порции спиртного. К тому же она знала, что напитки в пятизвездочном отеле стоят недешево. Следовательно, либо Джон и впрямь богат, либо он забыл обо всем, приняв ее за Оливию. Чувствовалось, ему очень хотелось побыть с ней. И тогда Пенни решила:

– Знаешь, Джон, чего мне по-настоящему хочется? Горячего шоколада. Я гуляла и жутко промерзла.

Он провел ее к столику, за которым сидел, и подозвал официанта:

– Пожалуйста, чашку горячего шоколада и еще одну порцию виски с содовой, но безо льда.

Джон был очень внимателен. Он помог Пенни снять пальто, которое повесил на свободный стул поверх своего. Пенни уселась и приготовилась сыграть самый ответственный эпизод в этом спектакле. Со слов Оливии она знала: той очень нравился Джон, но смерть отца помешала дальнейшему развитию отношений. Фактически их отношения прервались… вплоть до сегодняшнего вечера. Пенни старалась очень добросовестно играть роль своей работодательницы, но ее усилия явно не распространялись на то, чтобы целоваться с незнакомым мужчиной. Посмотрев на Джона, она решила убить двух зайцев: начать разговор и выспросить у него про открывающуюся галерею.

– Джон, расскажи подробнее о твоих венецианских делах. Новая галерея – это звучит так интригующе.

Свой заказ официанту он делал на английском. Значило ли это, что он вообще не говорит по-итальянски? Не станет ли это серьезным препятствием для человека, открывающего галерею в другой стране?

– Это связано с деятельностью нашего Фонда. Мы нашли потрясающее здание близ Гранд-канала. Уже запланирован ряд крупных выставок с показом картин, заимствованных из знаменитых итальянских собраний.

Пенни захотелось подробнее узнать про его Фонд. Вероятно, такая же благотворительная организация, как и возглавляемая Оливией. Если у семьи Джона достаточно денег для благотворительных целей, он в состоянии заплатить за чашку шоколада даже в этом отеле. Пока вернувшийся официант расставлял на столике заказ, Пенни сумела хорошенько рассмотреть Джонатана.

Он был и в самом деле обаятельным, с оттенком холености. Умный, вежливый, внимательный. Чувствовалось, Оливия ему очень нравилась. Пенни немного цепляла манерность его речи (наследие привилегированной школы), да и одевался он слишком консервативно, и тем не менее… Пожалуй, ему бы пошла борода. Тогда бы он больше стал похож на принца Гарри. Оливия не шутила: между Джоном и принцем существовало заметное сходство. Мысль о бородах потянула за собой мысли о таинственном мужчине. Это начинало всерьез ее тревожить. Кто он? Что делает в Венеции? Может, он все-таки продукт ее воображения; некто, созданный ее подсознанием, чтобы удовлетворить давнее, но так и не удовлетворенное желание девочки-подростка, мечтавшей о любви с первого взгляда? После приятной беседы с владельцем «граппа-кафе» – так она мысленно окрестила его заведение – Пенни шла по пустым улицам Венеции, готовая выть от досады. Да кто он, черт побери, этот бородач?! Вспомнив, что она не одна, Пенни переключила внимание на Джонатана.