Мечтатели

— Что ему было мне говорить? Он меня и не узнал. Он бредит, у него нестерпимые боли... Чужие за ним присматривают. Блашко говорит, что Степана нельзя теперь трогать, поэтому мы не можем его забрать домой. Да что ты меня спрашиваешь? Иди, посмотри сама. Он не переживет этого, нет, не переживет!.. — заплакала Хратская. Ветка послушалась совета свекрови и пошла к Блашко. Ей самой хотелось убедиться в верности ее рассказа. Не может быть, чтобы Степан был так избит.

Она пошла на мельницу. Там все было тихо, только в одной комнате горел свет: там лежал Степан. Его бледное лицо было освещено слабым светом. В комнате был еще кто-то, но внимание Бетки было сосредоточено на одном Степане. Глядя на него, она вспомнила, как он ей всегда привозил подарки из своих поездок, как помогал по хозяйству. Часто во время сенокоса он ей говорил: „Иди. Бетка, к детям. Мы и без тебя справимся". Ни разу не сказал ей дурного слова, ласково уговаривал обратиться всем сердцем к Богу... Она же его обвинила и оклеветала пред отцом.

Бетка горько заплакала. Упав перед кроватью на колени, она стала обнимать Степана, прежде чем ее успела остановить Марьюшка, сидевшая в комнате. Степан застонал и открыл глаза.

— Степан!

— Не трогай его, ему больно, — уговаривала Марьюшка Ветку, пытаясь оторвать ее от Степана.

— С'тепанко. узнаешь меня?.. — умоляюще спрашивала Бетка.

— Узнаю, Бетка; но оставь меня, пожалуйста, мне так хочется спать...

— И меня узнаешь, Степан? — склонясь над его изголовьем, спросила Марьюшка. Крупные слезы упали на лоб Степана.

— Тебя? — улыбнулся Степан. — Да воздаст тебе Бог за всю твою любовь! Но укрой меня потеплее; мне холодно. Марьюшка.

— Ты очень тепло укрыт, — ответила она, — тебя, верно, знобит. Я попрошу Андрея съездить за доктором.

Больной вдруг снова открыл глаза.

— Я не хочу доктора. Он станет осматривать меня, расспрашивать, и все выйдет наружу. Я не хочу, чтобы все село говорило об отце. Я ему все простил. Лучше я умру.

Кровь прилила к лицу больного, и он потерял сознание.

Ветка была сильно напугана. Вскочив, она побежала домой. Навстречу ей уже спешил муж. Ветка ему все рассказала: не скрыла и того, как она оклеветала Степана. Андрей был сильно опечален услышанным. Хотя последнее время он тоже редко говорил с братом, но тем не менее любил его. И теперь Степан может умереть?! И как? От руки родного отца! Андрей не мог сдержать гнева. Ужасно было и то, что и жена его была соучастницей в этом гнусном деле.

Хратский проснулся в это утро поздно. Голова была тяжелой, как всегда после пьянки. На душе — тяжело. Он стал припоминать, что было вчера. Вдруг вспомнил слова Степана: „Если вы убьете меня, моей душе вы этим не повредите". Ах да, Степан! Что теперь делает непокорный сын? Может быть, его еще никто не отвязал в амбаре ? Надо пойти и посмотреть, что с ним.

Он вошел в амбар, который оказался открытым. Ночью выпал снег, возле амбара никаких следов не было видно. На полу в полутьме валялась окровавленная куртка Степана, рядом — перерезанная веревка. Лужа крови указывала на место пытки.

Хратский не мог оторвать взгляд от этого ужасного зрелища. Неужели он до крови избил сына? И Степан не кричал под ударами? Но где он теперь?

Странное чувство охватило сердце отца, когда он стоял на том месте, где вчера истязал сына. Почему Степан не защищался и не звал на помощь? Ему на память пришло все, сказанное вчера Степаном. Храте-кому стало невыносимо стыдно за вчерашний вечер. Не будь он так пьян, он никогда не дошел бы до такого исступления. Быстро прикрыв соломой лужу крови, он поспешил домой. Он не хотел видеть Степана, но ему хотелось знать, где он. В кухне жена готовила обед. Ему в глаза сразу бросилось ее заплаканное и озабоченное лицо, и он понял, что она уже все знает. Может, она его и отвязала от столба? Ему было стыдно встретить ее взгляд.

— Что это ты сделал со Степаном? Есть ли у тебя еще совесть? — начала Хратская.

— Ну, что такого? На то он и сын мой! — раздраженно ответил Хратский.

— Если он тебе сын, значит, ты можешь и убить его?

— Он меня очень рассердил вчера. Негодный! Ведь видел же он, что я был пьян!

— Не придется тебе больше жаловаться на его непокорность, — ледяным голосом сказала Хратская. — Когда он умрет, все выйдет наружу, и все узнают, что ты его убил. Дорого придется тебе за это поплатиться. Но этим горю не поможешь, его все равно не воскресить!

— Молчи! Скажи лучше, где он; я хочу его видеть. Смерть так быстро не приходит.

— Если ты его хочешь видеть, ступай к Блашко. он там...

— У Блашко? Что он там делает? — в страхе закричал Хратский.

Поступок его был ужасен, это он уже осознал. Но ведь Блашко его враг...

— Что делает? Он лежит при смерти, уже никого не узнает; Бетку признал только на минуту. Он не позволяет Андрею съездить за доктором, чтобы никто не узнал, что ты с ним сделал. Лучше он хочет умереть...

У Хратского дрожали колени. Поставив перед ним еду, жена поспешно вышла. В окно он увидел, что она побежала к мельнице.

„Он готов скорее умереть, чтобы люди не узнали, что ты с ним сделал..." — звучало в его ушах.