Мечтатели

Незнакомец несколько раз пристально взглянул на него.

„Кто знает, пожалуй, и этот господин из тех, о которых мне рассказывал Степан. Наверное, и он не верит в Бога и Иисуса Христа, а только в то, что видит своими глазами". Петр ревностно рассказывал незнакомцу про Иисуса Христа — Спасителя, могущего освободить не только от греха, но и вечной смерти.

— И тебя теперь больше совсем не привлекают развратная жизнь, пьянство, танцы и прочее?

— Нет! Иисус Христос освободил меня от всего этого. Я теперь презираю многое из того, что прежде любил, и люблю то, что раньше по неведению ненавидел и попирал ногами. Не сердитесь, пожалуйста, барин, если я осмелюсь вас спросить: знакомы ли вы с моим Спасителем и служите ли вы Ему? Спасены ли вы?

Незнакомец усмехнулся.

— Знаком ли я с Ним? Я ведь лютеранин. Но на твой прямой вопрос хочу ответить откровенно, что навряд ли я Ему служу. А насчет спасения, если понимать этот вопрос, как его понимаешь ты, то я не спасен.

— Нет? А когда же начнете вы служить Иисусу Христу, Который отдал Свою жизнь за вас?

В лице Петра удивленный незнакомец прочел мольбу и упрек.

— Пожалуй, никогда! — ответил он. — Если бы я и пожелал совсем отделиться от мира, мне это не удалось бы. Вам здесь в горах легко служить Христу; никто вам помешать не может. Но нам... Если б ты знал, какое положение я занимаю в мире, ты бы мне поверил, что Христу служить я не могу.

— Прошу вас, барин, расскажите мне о себе; я вам докажу, что вы ошибаетесь.

— Ты хочешь мне это доказать? Занятно. Так знай же: я — инженер путей сообщения. Половину моей жизни мне пришлось день и ночь бывать по делам в разъездах, а остальное время проводить в светском обществе. На первый взгляд, общество это не так отвратительно, как ваши кабаки, но на самом деле оно, пожалуй, еще хуже. Рассуди сам, как я мог служить Христу?

— Ах, барин, я замечаю, что вы незнакомы с моим Господином. Он ведь говорит: „Се Я с вами всегда“. Он за вас умер, Он и с вами пребывает всегда, как был и со мной, когда я о Нем не думал. Если у нас есть Господин, Который повсюду с нами, то нам дана и возможность всегда и всюду служить Ему.

Незнакомец покачал головой.

— Даже и в греховной безбожной среде? — удивленно спросил он.

— Разве вы обязаны в этой среде оставаться?

— Да, иначе я потерял бы свое положение. Или, чтобы тебе было яснее, лишился бы насущного хлеба.

— Ах, барин, не верю я этому! И мне предсказывали люди, что я лишусь заработка, потому что стал „мечтателем". Так называют нас неверующие люди. Но я уповал на Господа: разве Он даст мне умереть с голоду? И что же вышло? Все идут ко мне, потому что я хорошо умею ткать. И если вы хороший инженер, то никогда не лишитесь своей должности из-за того, что вы благочестивы и не посещаете греховных увеселительных мест.

Незнакомец улыбнулся, любуясь Петром.

— Ты, однако, хорошо умеешь защищать свои взгляды. Как твое имя?

— Петр Крачинский.

— Крачинский?

— Вы уже слыхали это имя? Вполне возможно, Крачинских много; но они не родственники моей матери.

— Да, мне знакомо это имя. Возможно, кто-то из моих рабочих был Крачинский. Отец твой не занимался горным делом?

— Мой отец? Не знаю.

Выражение грусти и горечи промелькнуло в лице Петра. Это не осталось незамеченным для незнакомца.

— Как же ты можешь не знать этого? Он, верно, умер, когда ты был еще ребенком?

— Возможно, что он и жив еще...

— Как? Значит, он оставил твою мать? Или, может, он уехал в Америку, как это делают словаки, чтобы никогда больше не возвращаться? Не теряй надежды, он еще вернется к вам.

— Боже, сохрани меня когда-нибудь встретиться с ним! — горячо воскликнул Петр.

— Ты так сердит на своего отца? Что же тебе на это скажет твой Господин? — шутливо спросил незнакомец.

— Я не желаю ему зла и, напротив, прошу Господа, если отец мой жив, призвать к Себе и эту душу. И если мы с ним встретимся у престола Божия, я буду очень рад. Но на этой земле мне не хотелось бы встретиться с ним. Один Бог знает, как тяжело с детства носить чужое имя. Я ведь не виноват, что мои родители были людьми, недостойными уважения. Но больнее всего знать то, что родители мои не стыдились согрешить пред Богом, а согрешив, начали стыдиться людей. И чтобы прикрыть свой грех, они отдали меня на воспитание чужим людям. Первые годы они вносили деньги за мое воспитание, но потом перестали делать и это. Если бы чужая женщина, приютившая меня, не имела доброго сердца, я бы уже давно умер от голода и холода. Я бы не стал рассказывать вам всего этого, барин, но я хотел объяснить, что мое нежелание видеть своего отца не может служить мне помехой для служения Господу... Но вот мы уже скоро и дома.

— Итак, женщина, которую ты зовешь матерью, не мать тебе? — немного помолчав, спросил незнакомец.

Ему, видимо, было жарко от ходьбы, и он часто отирал платком пот со лба.

— Перед людьми она мне не мать, но пред Богом она занимает это место, потому что она одна воспитала меня.

— Может, ты предупредишь ее сначала, что я остановлюсь у вас? Я подожду тебя здесь.