Мечтатели

— Ты думаешь жениться?

— Тебя это удивляет, Марьюшка? Я молод, а мать моя уже стара. Кроме нее у меня никого нет на свете. Мне также хочется кого-то иметь, кто делил бы со мной радость и горе, для кого я мог бы работать. Что же удивительного в том, что я желаю иметь жену, которая служила бы Богу вместе со мной?

— Это меня нисколько не удивляет, — ответила Марьюшка, краснея от упорного взгляда Петра. — Но ты никогда раньше не говорил об этом.

— Не заговорил бы я с тобой об этом и сегодня, если бы не решил узнать от тебя, согласна ли ты выйти за меня замуж и ждать меня до моего возвращения из Германии?

— Что ты, Петр? — испуганно произнесла Марьюшка, отступая невольно назад.

— Ах. Марьюшка, я уже давно, очень давно люблю тебя; а как я тебя сейчас люблю, я даже выразить не могу. Но я бедный и знаю, что не устрою твоего отца. Поэтому я поступлю в учебное заведение, чтобы еще многому научиться. Когда я по окончании курса получу хорошее место, которое даст мне возможность прокормить жену, я попрошу твоего отца отдать тебя мне, если ты любишь меня, Марьюшка. Земных благ у меня нет, нет даже своего собственного имени, но у меня есть на небесах Отец и имя, которое мне даровал Иисус Христос. Если ты любишь меня, то обещай, что подождешь меня.

Петр пристально смотрел на Марьюшку, не понимая причины ее молчания. Бледнея все больше, она молча выслушала его до конца. При последних его словах она сделала шаг вперед. Петр совсем растерялся, когда она вдруг, рыдая, закрыла руками свое лицо.

— Марьюшка, что с тобой? — смущенно спрашивал Петр, стараясь отвести от лица ее руки.

Немного успокоившись, Марьюшка проговорила сквозь слезы:

— Никогда, Петр, не постыдилась бы я тебя: ведь ты чадо Божие. Верь мне, что я люблю тебя, как родного брата. Мне очень жаль, что ты так одинок в мире. Я охотно пошла бы за тебя замуж, даже если бы ты был бедным ткачом; тебе не нужно было бы покидать наши родные горы. Хватило бы у нас средств и для твоей матери. Но я не могу выйти за тебя замуж!

— Не можешь?..

Петр схватил руку Марьюшки, крепко сжимая ее в своей похолодевшей руке.

— Не можешь? Отчего же ты не можешь, если тебя не удерживает моя бедность?

— Оттого, Петр, что будучи твоей женой, я все время думала бы о Степане. Со дня его болезни я день и ночь думаю о нем. Никому на свете не сказала бы я этого, но тебе я обязана признаться в этом, иначе я обманула бы тебя и себя.

— А Степан знает об этом? — мрачно спросит Петр.

— Степан? Откуда же ему знать? — ответила Марьюшка, гордо выпрямившись.

Но при виде глубокого страдания, отразившегося на бледном лице юноши, Марьюшка опустилась на колени и снова заплакала. Ей было невыносимо жаль Петра, но помочь ему она не могла.

— Не плачь, Марьюшка! — после некоторого молчания сказал Петр. — Я понимаю, что ты не можешь мне дать своего согласия. Я не удивляюсь этому. Из нас двоих предпочтение заслуживает, конечно, Степан. Вот твоя вязанка. Пойдем домой...

Она встала, отерла слезы и подала Петру руку.

— Не сердись на меня. Петр!

— Я не сержусь. — ответил Петр, взяв ее за руку.

Теперь они шли уже не так весело. Марьюшка была опечалена тем. что невольно заставила страдать Петра, не зная, чем же помочь ему. Петр глубоко страдал, сознавая, что все его сладкие мечты о будущем в одно мгновение разлетелись. Они молча подошли к амбару. Петр свалил с плеч сено и. немного помолчав, протянул руку со словами:

— С Богом, Марьюшка!

— С Богом. Петр!

Слезы опять неудержимым потоком полились из ее глаз, но она больше ничего не могла сказать Петру в утешение. И он, не сказав более ни слова, также молча ушел. Но домой он не пошел. Ему необходимо было остаться одному, чтобы хоть немного оправиться от этого потрясения. Отыскав густой куст. Петр бросился под ним на землю, как это сделал вчера Степан.

Вчера он говорил, что не переживет отказа Марьюшки; сегодня слово отказа произнесено, но он еще жив.

Он мечтал расширить свой домик, но зачем теперь делать это? Ведь "она" никогда не будет в нем жить. Если бы она по какой-нибудь другой причине отказала ему; но нет. она отказала ему из-за Степана. Зная Степана, конечно, и удивляться не нужно. Петр чувствовал. что следует молиться, он не мог. В другом подобном случае он пошел бы к Степану: тот, наверное, нашел бы чем утешить огорченного друга, но в эту минуту он не хотел даже видеть его. Но встреча с ним неминуемо будет. Степан придет узнать, как кончилось у Петра объяснение с Марьюшкой. Что он ответит ему на это? ..Ты — препятствие моему счастью: если б не ты, ничто не мешало бы мне жениться на Марьюшке. Она вышла бы за меня и бедного, мне не пришлось бы даже уезжать в чужие края. Ты — причина моего горя!”

„Да, так я ему и скажу! — решил Петр в своем горе. — Скажу ему, что по мне лучше б замерзнуть тогда на дороге, нежели быть обреченным на полное одиночество. Что же мне теперь делать? Как дождаться осени? Мне необходимо отсюда уехать. К чему мне оставаться теперь здесь?"