Меделень

- Да, - произнес Дэнуц, крепко сжимая ладонью коробку с шоколадом.

- В твоем возрасте - сколько тебе лет? Двенадцать?

- Неполных, - с сожалением сказал Дэнуц и покраснел.

- Не важно! В двенадцать лет ты уже не дитя. Ты громадный детина! Таким ты, по крайней мере, должен быть.

Голос Герр Директора звучал решительно и властно. Дэнуц приготовился к многочисленным "да".

- Ты ведь знаешь, Дэнуц, что дядя Пуйу тебя любит... как и мама и папа...

- Да.

- ...и желает тебе добра, только добра...

- Да.

Ольгуца умирала от любопытства.

- Хорошо, Дэнуц. Посмотрим, любишь ли ты дядю Пуйу так, как он любит тебя...

Дэнуц только моргал глазами. Столько слов, обращенных к нему, и только к нему, кружили ему голову. Ему казалось, что между его головой и ногами пролегли километры. Голова поднялась высоко, высоко, вместе с потолком; ноги опустились глубоко, глубоко, вместе с полом. И над пропастью между головой и ногами все мчался и мчался оглушительный поезд из слов...

- Скажи-ка, Дэнуц, ты хочешь когда-нибудь стать, как дядя Пуйу?..

- Да.

- Зарабатывать - сколько угодно, тратить - сколько хочешь, иметь автомобиль, носить монокль, одним словом, быть самому себе хозяином, а это значит, что стоит тебе сказать одно слово, и другие будут трепетать перед тобой, слушаться тебя и подчиняться тебе, словно королю...

- Да.

- В таком случае, Дэнуц, ты должен поступить так, как тебе скажет дядя Пуйу.

- Хорошо.

- Но поскольку ты большой, умный, образованный и послушный мальчик...

Безотчетный страх словно молния пронзил Дэнуца.

- ...Дядя Пуйу хочет, чтобы ты сам решил... И решение, которое ты примешь, будет свято. Как ты скажешь, так мы и поступим. И папа, и мама, и дядя Пуйу послушаются тебя, как если бы мы все были твоими детьми... Но ты, Дэнуц, должен серьезно взвесить все и ответить, как подобает мужчине. Если ты сделаешь так, как думаем мы, мы полюбим тебя еще больше и будем относиться к тебе, как к взрослому и умному человеку, а не как к ребенку... Договорились?

- Да, - одними губами ответил Дэнуц.

- А теперь слушай внимательно...

"Солдат, израненный в сраженьях..." Что же случилось?

- Начиная с этого года, - потому что ведь каникулы уже кончаются...

Дэнуц еще крепче сжал коробку с шоколадом.

- ...ты будешь учиться в гимназии... Эге! Ты даже не представляешь себе, Дэнуц, что значит быть гимназистом! Что такое начальная школа? Пустяк! Это для маленьких детей!.. Гимназия - совсем другое дело! И папа и я - мы были гимназистами. И как нам жалко, что мы уже не гимназисты!..

Дэнуц покосился на Ольгуцу, но встретил только печальные и удивленные глаза Моники.

- Теперь ты будешь всегда носить длинные брюки со стрелкой! Слышишь, Дэнуц? Длинные брюки. Как папа и я. Что же еще человеку нужно?

Дэнуц начал внимательно слушать.

- Но вот в чем дело: мы все хотим, чтобы ты получил от жизни все самое лучшее... И поскольку в Яссах нет ни одной порядочной гимназии, нам бы хотелось, чтобы ты учился в бухарестской гимназии. В столичной гимназии, Дэнуц! В том городе, где живет король! По воскресеньям я буду брать тебя домой, и после... обеда у Энеску, где ты сможешь заказать себе все, что тебе вздумается, мы с тобой будем ездить гулять на шоссе в коляске с вороными рысаками... И может случиться, Дэнуц, что извозчик, которого я выберу, обгонит королевскую карету! Гей-гей! Бедный король! Мы с тобой впереди, рысью, а за нами он следом... Ты ведь знаешь, дядя Пуйу в этом разбирается!.. А через год - после того, как ты хорошо его закончишь, чтобы не осрамить дядю Пуйу - мы оба поедем за границу. Поездом и на пароходе!.. А когда вернешься, зная много языков, Ольгуца только рот раскроет от удивления, - пошутил Герр Директор, подмигивая Ольгуце. - Так вот, Дэнуц, что предлагает тебе дядя Пуйу: или ты останешься в Яссах - в обшарпанной гимназии, где учатся одни оборванцы и где нет даже порядочной гимназической формы, - или вместе с дядей поедешь в Бухарест, в сказочную гимназию, в город, где живет король, в город, где по воскресеньям мы будем пировать в ресторане и откуда, как только наступят каникулы, мы с тобой - прыг в поезд и поехали в дальние края... А теперь подумай хорошенько и выбери... Ты сам знаешь, что лучше и чего хочет дядя Пуйу. Решай.

- Пойдем, Моника. Нам здесь делать нечего.

Дверь хлопнула... Герр Директор раскурил сигару... Дэнуц обвел взглядом комнату... Господин Деляну хмуро смотрел в потолок, как будто там было изображено предательство Иудой Иисуса.

Взгляд Дэнуца остановился на бритой голове Герр Директора, на его шраме; испуганно уперся в буфет... Бедный буфет! Когда Дэнуц был маленький, он прятался в буфет... А теперь он стал большой!.. И мамы в столовой не было...

Он судорожно глотнул, снова глотнул... Сидит он на стуле, один-одинешенек на всем белом свете... И надо ответить "да".

Он посмотрел на Герр Директора. Взгляд его выражал покорность.

- Не торопись, Дэнуц, - ободрил его Герр Директор. - Подумай хорошенько.

В голове Дэнуца звенело.