Медичи. Гвельфы и гибеллины. Стюарты

— Что я вижу?! — воскликнула она, пробежав глазами бумагу. — Это же договор о союзе между моими верными и преданными слугами, лордами Сетоном, Херрисом и Аргайлом! Поклявшись своей честью, они взяли на себя обязательство с риском для собственной жизни вызволить меня из тюрьмы и восстановить меня на престоле! Но каким образом этот договор оказался в ваших руках?

— Для передачи вам его вручили мне благородные лорды, поставившие на нем свои подписи.

— А кто же тогда вы?

— Самый недостойный из ваших слуг.

— Но ваше имя, в конце концов?!

— Джордж Дуглас.

— Джордж Дуглас?! — воскликнула королева. — Но каким образом Дуглас стал союзником таких людей, как Сетон, Херрис и Гамильтон, смертельных врагов его семьи?

— Потому что этот Дуглас влюблен в вас, сударыня, — ответил Джордж, опуская голову чуть ли не до самого пола.

— Сударь!.. — промолвила королева, отступая на шаг.

— Простите, сударыня, — произнес Дуглас, — но мне пришлось открыть вашему величеству причину, побуждающую меня действовать, ведь иначе вы приняли бы меня за предателя. Дабы я мог убедить вас в своей безграничной преданности, внемлите мне один-единственный раз, и более вы никогда не услышите от меня ни слова о моей безрассудной страсти. С тех пор как пять лет тому назад мне посчастливилось увидеть вас, я следовал за вами повсюду: в наряде горца участвовал в вашем походе против графа Хантли, в одеянии конюшего сопровождал вас в замок Хермитедж, в доспехах солдата присутствовал при Карберри-Хилле. Наконец, я видел, как вас взяли под стражу в Эдинбурге, чтобы отвезти в замок Лохливен, и, рассудив, что этот замок принадлежит моей семье, внезапно поверил, что самим Всевышним мне предопределено спасти вас и тем самым искупить прегрешения тех, кто носит мое имя. Мне стало известно, что недовольные лорды собрались в Дамбартоне, и я тотчас же отправился туда, назвал мятежникам свое имя и, не говоря им, что побуждает меня действовать, на Евангелии поклялся своим именем, своей честью и своей жизнью освободить вас. Тогда они вручили мне эту бумагу, и я приехал сюда, еще не зная, каким образом сумею добраться до вас. Но Господу было угодно подтвердить мои предчувствия знамением: прямо в день моего приезда мне представилась возможность увидеться с вами, и вот я у ваших ног, ожидая приговора или прощения.

— Подниметесь, сэр Джордж, — промолвила королева, протягивая ему руку, — и будьте желанным гостем в тюрьме, куда вы принесли надежду и где вы заговорили о свободе.

— Стало быть, — воскликнул Джордж, — ваше величество принимает мои услуги?! С этого дня я вправе гордиться собой, ибо вся моя жизнь, все мои мысли посвящены вам! О, благодарю вас! Благодарю!

— Но все же, — спросила его королева, — вы уже что-нибудь решили в отношении моего побега, у вас уже есть какой-нибудь согласованный план моего освобождения?

— Еще нет, сударыня, — ответил Дуглас. — Прежде всего нам необходимо собрать достаточное количество солдат, чтобы, покинув этот замок, вы оказались во главе войска.

— О, — воскликнула королева, — тогда поторопитесь, если не хотите, чтобы я умерла!

— Каждая минута моей жизни, все мои мыслительные способности, вся моя сообразительность будут посвящены решению этой задачи.

— Вы останетесь в замке?

— Увы, это невозможно; здесь я для вас бесполезен и даже опасен.

— Но кто тогда известит меня, что обо мне заботятся? И когда я узнаю, что время побега приближается?

— Средства сношений между нами продуманы, сударыня. Подойдите к окну и посмотрите вон на тот маленький одинокий дом на Кинросском холме: каждый вечер вы будете видеть в нем светящийся огонек, и этот огонек явится для вас маяком, внушающим надежду. Когда вы пожелаете обратиться к вашим друзьям, чтобы узнать у них, насколько далеко они продвинулись в своих приготовлениях, в свой черед придвиньте лампу к окну, и тогда огонек в Кинроссе исчезнет; тотчас же приложите руку к сердцу: если вы насчитаете двадцать его ударов, прежде чем огонек появится снова, это означает, что ничего еще не решено; если вы насчитаете их лишь десять, это означает, что побег состоится через неделю; если вы насчитаете их лишь пять, это означает, что побег намечен на другой день; если же огонек погаснет навсегда, это означает, что вы будете свободны в тот же вечер. Впрочем, — добавил Дуглас, подавая королеве листок бумаги, — дабы не опасаться, что вы можете что-нибудь забыть или перепутать, все подробно расписано здесь.

— Выходит, вы все предусмотрели, — сказала королева, — когда я даже не подозревала о вашем существовании? Вы продумывали мельчайшие подробности моего побега, а я в это время сетовала, что покинута Богом и людьми? О, я страшно несправедлива и неблагодарна, ибо одна такая преданность, как ваша, способна утешить, даже если вам изменили многие.