Медичи. Гвельфы и гибеллины. Стюарты

«Все будет готово через несколько дней, и освобождение Ее Величества случится почти наверняка, если она соблаговолит точь-в-точь последовать изложенным ниже указаниям.

Завтра мисс Мэри Сетон должна одна спуститься в сад. Поскольку все понимают, что она не будет пытаться бежать без королевы, и к тому же вовсе не она является узницей, никто за ней не последует. В дуплистой вербе за калиткой она обнаружит напильник и веревочную лестницу: напильник — для того, чтобы перепилить один из прутьев оконной решетки, лестница — для того, чтобы спуститься из комнаты во двор.

Королева должна будет каждый вечер задавать вопрос огоньку, и огонек укажет ей день, который намечен для побега и который еще нельзя назначить теперь, поскольку это зависит от того, когда заступит на дежурство один из гарнизонных солдат, привлеченный на ее сторону.

Вечером назначенного дня, начиная с десяти часов, королева должна быть наготове. Услышав троекратный крик совы, она должна удалить заранее подпиленный прут оконной решетки, привязать к решетке один из концов лестницы, а другой спустить вниз, позаботившись, чтобы он доходил до земли.

После чего некий человек поднимется по лестнице, дабы, во избежание несчастного случая, проверить ее прочность, и, проведя это испытание, поможет узницам спуститься вниз.

Затем, с Божьей помощью, все осуществится в соответствии с желаниями верных подданных Ее Величества».

Королева бросилась к окну, но никого не увидела. Тогда она во второй раз прочла письмо: оно было предельно ясным и подтверждало все надежды, какие сулил ей огонек.

Весь день королева провела в крайнем возбуждении, устремив глаза на озеро и на Кинросс; но ставни одинокого домика были закрыты, а на озере не было видно ничего, кроме стоявшей на якоре лодки, сидя в которой, малыш Дуглас удил рыбу.

Вечером она снова обратилась с вопросом к огоньку, и он дал ей насчитать десять ударов сердца: дела пребывали в том же состоянии.

На другой день Мэри Сетон спустилась в сад, и, как и предвидел Джордж, никто не пошел за ней следом, поскольку она была одна. В дуплистой вербе она обнаружила напильник и веревочную лестницу и тотчас же вернулась к королеве, принеся ей это очередное доказательство дружеских сношений ее сторонников с кем-то из обитателей крепости. Королева и ее подруга занялись приготовлениями. Мэри Сетон стала перепиливать прут оконной решетки, в то время как королева собирала те немногие драгоценности, что у нее еще оставались, и укладывала их в небольшую шкатулку.

Вечером королева подала условленный сигнал, и стоило ей поднести лампу к окну, как огонек с холма Кинросса тотчас же погас; но на этот раз его исчезновение было коротким: едва королева довела счет ударов сердца до пяти, огонек появился снова, сияя подобно звезде.

Королева повторила испытание; огонек, по-прежнему услужливый, подтвердил то, о чем он уже возвестил прежде: побег намечен на следующий день.

Мария Стюарт не спала всю ночь и просила читать ей часослов. На рассвете она подбежала к окну. Железный прут, почти полностью перепиленный Мэри Сетон, держался на одном волоске, который должен был обломиться при первом же ударе. Лестница была приготовлена, драгоценности лежали в шкатулке. Марии нечем было заняться весь день, и день этот показался ей веком.

В часы завтрака и обеда появлялся, как обычно, Уильям Дуглас. Королеве едва хватало смелости повернуть глаза в его сторону: ей казалось, что замысел побега читается в каждом ее движении. Но, несмотря на скованное поведение узниц, Уильям Дуглас явно ни о чем не догадался.