Мединститут

Пойдём дальше. Начальство – главный животновод там, директор, бухгалтер – тоже хотят жить. Зарплата ничтожная, от производительности труда не зависит. Внедришь новшества – комбикорм какой-нибудь, искусственное осеменение, приплод увеличишь, поголовье повысишь – тебе же хуже. Зарплата та же останется, а нормы добавят. И соседям твоим добавят, они спасибо не скажут. Проверки участятся. Спрашивается- нахрена ж… рвать? А? Отвечай, студент. Представь себя свинарём на минутку.

– Ну, трудовой подвиг… грамота… орден… в Москву пошлют на ВДНХ… – затруднился Булгаков. – А строго говоря, наверное, действительно нет смысла вкалывать как папа Карло. Лучше жить уж точно не станешь.

Ломоносов одобрительно кивнул.

– Верно. Хочешь – жни, а хочешь – куй. Остаётся только воровать, то есть п…ть, и им- начальству. Для этого можно и повысить производительность, только негласно. И пустить налево весь прибавочный продукт. То есть работать на себя, и делать это с размахом – тушами, машинами, вагонами…

– Виктор Иванович, я тут вас перебью, – кашлянул Антон. – Насчёт животноводства точно не знаю, но всё, про что вы рассказываете, я своими глазами видел на картошке. Туда студентов, аспирантов и солдат нагнали несколько сотен. Труд бесплатный, а куда собранная картошка шла? Её по ночам с овощехранилища трейлерами вывозили в другую от К… сторону. Говорили, что в Монголию. И капусту, и свёклу, и морковь… Мы столько собрали – на год, точно, а на прилавках в К… нет ни фига. Из наших никто не сомневался, что овощи воруют. Никто.

– Ну, ты и сам всё знаешь. Основной закон социализма – воровство. Где б ты ни работал, ты что-нибудь обязательно себе спиздишь. На Трубопрокатном работники трубы крадут охапками. Особенно те, что из нержавейки. На КМЗарматуру, клапаны высокого давления, аккумуляторы. Ты, работник здравоохранения, наверняка какие-то шприцы спиздил, капельницы, лекарства остродефицитные…

– Ну так, было чуть-чуть, – насторожился Антон. – Есть у меня небольшая аптечка для первой помощи. Но что с того? Это же для дела… и не купить их в медтехнике, не продают в розницу, а оптом – только лечебно-профилактическим организациям.

–А  они твои, шприцы? Пусть стоят копейки, но суть не меняется – ты обокрал родное государство. Ты – вор! Вор, хоть и считаешь себя честным человеком. Нет, я не в осуждение. Меня твои шприцы совсем сейчас не волнуют, у нас разговор теоретический. Только мы для него совсем что-то трезвые. Налей ещё…

После принятия очередной дозы Виктор Иванович продолжил лекцию.

– Закон на то и закон, что он – всеобъемлющ. Значит, мы установили, что при социализме воруют все. Исключений не бывает. А теперь представь, что ты – управляющий банком в СССР. Что ты спиздишь? А?

Ломоносов хитро посмотрел на младшего товарища. Антон сильно нахмурил лоб.

– Деньги? – нерешительно спросил он.…

– Умница! Ставлю пятёрку. Деньги в банке лежат грудами. Не знаю, как в К…, но в Госбанках положено хранить и золото, и инвалюту. И охранять их там как следует. В этом отношении банк есть банк, неважно, при социализме дело или при капитализме. В этих подвалах – миллионы, если не миллиарды. И это тебе не свинина, не трубы, не картошка. Это – деньги. Кровь современного мира, если не его душа.

– Виктор Иванович, но как же это? Деньги не так-то просто украсть, вы же не хотите сказать, что управляющий каждую ночь спускается в хранилища и набивает мешки купюрами. Да охрана пристрелит на месте! Это картошку можно так вывозить, а деньги хорошо охраняют. Сигнализация, сейфы там несгоремые… Это же государственное имущество! Да за это – расстрел!

– Ну ты и комсомолец! – воскликнул Ломоносов. – Тебе бы этого мудака сыграть, ну как его… ещё фильм вот шестисерийный был, с Косталевским и Леоновым, про лесоповал. «И это всё о нём». Значит, картошку пиздить – хорошо, а деньги – плохо? Ты логикой вообще владеешь? В чём принципиальная разница между картофельным полем и госбанком? Оба принадлежат государству.

– Да кто картошку считает? – Антон чуть не вскочил с места. – Её сколько не собирай, ещё столько же в земле остаётся и сгнивает. А деньги, как известно, счёт любят. Их так, за здорово живёшь, не украдёшь.

– А зачем их красть?  Виктор Иванович снова усмехнулся. Сохранять спокойствие в споре ему удавалось полностью, и он никогда не пренебрегал своим собеседником. Оба этих качества сильно располагали к Ломоносову.  – – – Он же не Шура Балаганов – красть дамскую сумочку, имея в кармане 50 тысяч. Нет, сила управляющего не в том, что он на виду у охраны пару сторублёвок себе в сапог сунет. Кстати, запомни – чем больше у тебя денег, тем меньше дурных привычек. Он наверняка человек солидный. Он, и только он, даёт распоряжение в хранилище выдать энную сумму. Он делает это, не выходя из кабинета. Это его право, и он этим правом, смею тебя уверить, пользуется постоянно.

– А кому он выдаёт деньги?