Мединститут

– Одного я не понимаю – зачем тебе этот Булгаков? Вы – однокашники, но нельзя же доводить товарищескую взаимовыручку до такого абсурда! Брось, это отработанный материал, как и его учитель. Ты чересчур романтична, и это тебе сильно вредит. Посмотри на себя – ты же настоящая дама. Тебя ждёт блестящий брак и блестящее будущее. Поэтому успокойся – ты сделала всё, что могла, чтобы помочь своему товарищу. Никто тебя ни в чём не обвинит. Поэтому давай закругляться. Очень рад был тебя снова видеть. От всей души желаю удачи…

– Нет, я не уйду, – ответила Надя со страшной решимостью. – Булгаков должен закончить институт, и ты должен забрать у Чугунова своё письмо! Давай решать эту проблему. Раз ты не хочешь сделать это ради меня, то сделай это из выгоды. Предлагаю тебе деньги – вот, у меня есть 500 рублей. Мало? Тогда подожди пару дней, я продам «дублёнку». Будет ещё 500. Я тебе- деньги, ты мне – письмо…

– Надя, ты знаешь такой анекдот – «гусары денег не берут»? – расхохотался Самарцев, отходя от окна и невероятно оживляясь. Глаза его показались в стёклах очков и сейчас сияли молодо и задорно. Он от всей души забавлялся ситуацией.

– Честное слово, этот ничтожный Булгаков не стоит таких денег! Да и вообще – речь о деньгах тут совсем неуместна. Я не стану звонить Чугунову, не стану ни за 1000, ни за миллион. Даже в инвалюте! «Ещё столько денег не напечатали», как говорила одна моя знакомая. Вернее- наша общая знакомая…

Аркадий Маркович сел напротив Нади, придвинул стул вплотную, решительно взялся за коленки девушки. Глядя ей прямо в лицо, передвинул ладони выше, далеко под подол «дублёнки».

– Ты же невеста, Берестова, – начиная задыхаться, сказал он. – Это тебя не останавливает? Ну, закричи, дай мне пощёчину, устрой скандал. Нет? Тогда слушай – я сделаю то, о чём ты меня просишь. Твой дружок не пострадает. Но и ты сейчас кое-что мне сделаешь. Ты это можешь, я знаю…

Правой рукой закрыв замок, А.М. встал с места, поднял полы халата и расстегнул молнию на брюках. Напомню, что Самарцев был крепким, жилистым, коренастым мужчиной. Для своих 44 лет он был в прекрасной физической форме. Возраст у него был как раз такой, когда мужчина матереет, наливается силой. Античные скульпторы любили ваять таких мужей «при исполнении», например, Аида, похищающего Персефону.

Первичные половые признаки вполне соответствовали вторичным. Пенис доцента Самарцева в состоянии эрекции был весьма внушительным органом – с туго наполненными горячей кровью кавернозными телами, покрытый тонкой чувствительной кожей с причудливым сосудистым рисунком. При высвобождении полового члена крайняя плоть с готовностью сдвинулась назад кольцевидным валиком, обнажая бульбу влажной головки с приоткрывшимся отверстием уретры. Из него потянулась нить слизистого секрета.

Левой рукой Самарцев снял трубку телефона – оттуда противно запищало на тоскливой ноте – положил трубку на стол вниз динамиками. Ещё не хватало, чтобы какой-нибудь осёл сейчас начал названивать…

Надя, как я уже отметил, пришла сюда в дорогой шубе с воротником из нутрии. Лицо женщины в обрамлении такого меха моментально становится неземным, и тем неземнее, чем моложе и красивее женщина. Надя была молода, красива и высокомерна. Грубое слово или малейший намёк в её присутствии выглядели бы небывалой наглостью, кощунством, даже святотатством. Между тем блестящее и округлое нечто было от её лица всего в нескольких сантиметрах, приближаясь, точно удав, а она не делала никаких попыток отстраниться.

Аркадий Маркович с полуулыбкой смотрел сверху вниз на эту картину.

Гоп-стоп! Мы подошли из-за угла!
 Гоп-стоп! Ты много на себя взяла!
 Теперь расплачиваться поздно…

– вспомнилось Аркадию откуда-то, и он крупно сглотнул.

XXV

««Фильм-притча»– гласят афиши. Сработало опасение- вдруг не поймут! Телепередача, где обсуждали новый художественный фильм «Плюмбум, Или Опасная игра», подтвердила- поняли не все. Иные захотели подражать Руслану Чутко- решили, что он и есть герой, бескомпромиссный в борьбе с нечистью. Это, по-моему, лучшее подтверждение актуальности фильма»

_{(Советская пресса, февраль 1987 года)}

Тема для школьного сочинения – чем роман отличается от обычной жизни? Плохой – ничем. Плохой роман – скучный роман, а самое скучное, что только может придумать автор – это начать описывать жизнь с натуры, руководствуясь чукотским принципом «что вижу – о том и пою». Плохих романов больше, чем хороших. Не все они плохи именно по этому признаку, но если хотите писать плохо – руководствуйтесь им, и вы не ошибётесь.