Медицина Средневековья: жить или умереть [Литрес]

Настоящим изобретением христианства стала сама идея постоянной и повсеместной бескорыстной помощи нуждающимся[148]. Среди них были и бедные, и пострадавшие от превратностей судьбы, и, конечно, больные. Порой бытует мнение, что христианство пренебрегает телом в пользу души. Это не вполне применимо даже к позднему Средневековью, когда аскетизм и умерщвление плоти стали популярны среди мирян. Если же речь идет о первых веках нашей эры, это совсем не соответствует действительности. Для Отцов Церкви и их последователей тело обладало огромной важностью. Человека они воспринимали как неразрывное единство души и тела, сотворенное по образу и подобию Создателя. В этом союзе не было лишних элементов. Именно тело помогало смертным воплощать в жизнь волю Господа и познавать огромный мир, созданный Им для человечества. Другие основы христианской благотворительности создали Евангелия. Было сказано: «Бог есть любовь». Эта любовь могла выражаться в разных формах, в том числе и в практической, бытовой поддержке ближнего. И вот еще одно христианское нововведение: теперь «ближними» считались не только члены своей общины или единоверцы. «Нет ни иудея, ни эллина», – сказал апостол Павел: в новой вере все были равны. Евангельская притча о добром самаритянине показывала, какой должна быть любовь-помощь. Он, «чужой» иудеям по веро-исповеданию, перевязал раны путника, ставшего жертвой разбойников на дороге, в то время как единоверцы несчастного прошли мимо.

Саму идею филантропии, конечно, знали и до христиан. Ей уделяли внимание древние греки, недаром мы до сих пор используем это греческое слово. Но историки, включая Фернгрена, считают: античные благотворители ставили себе совсем иные цели[149]. Древнегреческие полисы были прежде всего сообществами равных. Все неравные, включая женщин, детей, стариков, иноземцев и рабов, находились как бы за скобками античной демократии. Если кто-то из граждан терял свое положение, лишившись имущества или заболев, сообщество предпринимало все усилия, чтобы вернуть его на прежний уровень. Беда одного гражданина ослабляла всю общину, так что древние греки охотно объединялись ради помощи «своим». Тем же, кто изначально занимал низкие позиции в обществе, помогали куда реже, если помогали вообще. Аристотелю приписывали выражение «Я даю не человеку, но человечеству»[150]. Первые христиане, наоборот, стремились помочь кому-то конкретному. Благотворительность была для них по-настоящему личным делом. Они писали о филантропии крайне эмоционально. Христиане подчеркивали, что не просто дают нуждающимся необходимое: они горячо сочувствовали тем, кому не повезло в жизни. Так ли это было на самом деле, сказать сложно, но именно такова была их выраженная позиция. Итак, практическая помощь другим считалась у христиан добродетелью. Они, как и иудеи, полагали, что это еще и шанс на благосклонность Всевышнего, а значит – на вечное спасение души.

Наконец, у христиан были не только определенные этические убеждения, но и практические возможности помогать нищим и больным. Речь не о деньгах, хотя среди верующих порой встречались и богачи. Последователи Христа объединялись в общины-экклесии, и эта относительно простая структура стала основой системы взаимопомощи[151]. В общине было куда проще распределять роли и действовать слаженно. Одни делились знаниями о медицине, другие выполняли распоряжения и ухаживали за больными, третьи жертвовали деньги и вещи. В общинных больницах работали не самые выдающиеся врачи – «звезды» предпочитали частную практику с неплохими гонорарами. Но на стороне христиан была их готовность принять любого. Если случай был не слишком сложным, базовых навыков вполне хватало. Это привлекало все больше людей. Ряд историков считают, что доступная медицинская помощь была одним из факторов, которые помогли новой вере распространиться по всей Римской империи. Люди, получив помощь, приобретали знакомых среди христиан, начинали относиться к ним доброжелательно, а некоторые со временем и сами принимали крещение.

В IV веке христианство стало официальной религией. Преследования постепенно прекратились, и общины окончательно вышли из подполья. Законный статус приобрели и христианские лечебницы. Теперь ими распоряжалась церковь. При храмах и монастырях открывали приюты для сирот, странноприимные дома для путников, «дома престарелых» и, конечно, больницы. Часто «дом» совмещал сразу несколько задач. Это соответствовало первоначальной идее о помощи всем, кто нуждается. Уже в первой половине IV века власти стали поддерживать эти организации. На их содержание отчисляли часть налогов.