Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

В армии каждый из воинов, каждый из генералов блуждает тропой жизни и смерти, а среди тех, кто прошёл через настоящее сражение, не найдётся никого, у кого остриё клинка не оросилось бы чужой кровью; по сути, это как раз подходит под так называемых «свирепых генералов». Вот только личный состав армии подлежит строгому учёту, как могло случиться, что сто человек внезапно исчезло и об этом так и не доложили?

Сюэ Сянь скитался улицами лишь более полугода, так что о войсках знал очень мало, зато Сюаньминь кое-что слышал.

В армии у каждого есть такая железная бирка: во-первых, с ними удобно вести военный реестр, во-вторых, они упрощают учёт прибывающих и отбывающих, в-третьих… если одним днём некто падёт на поле боя и даже в лошадиную шкуру завернуть будет нечего[62], не будет возможности вернуть погибшего в родные края, тогда такая железная бирка может заменить мёртвое тело, чтобы падающий лист лёг к корню[63].

Если же солдат не погибнет в бою, а одряхлеет телом от старости, лишится руки или ноги либо получит другое подобное тяжёлое ранение и не сможет больше выходить на поле брани, тогда его уберут из реестра. Железную бирку не заберут, но зачеркнут на ней имя.

— Где ты и об этом слышал? — спросил Сюэ Сянь, подняв лицо.

Сюаньминь растерялся, покачал головой и сказал:

— Не помню, должно быть, слушал некогда, как люди говорили об этом на улице.

Сюэ Сянь подумал, что этот Святоша — чудак: судя по родинке-пауку, он наверняка болен, и если исходить из того, что, открывая глаза, он никого не узнаёт, болезнь его, кажется, неясна. Однако пусть даже это походит на болезнь потерянной души, он к тому же — незадачливый монах, что всегда держится с холодностью буддийского наставника высшего ранга и не подпускает посторонних и на тысячу ли; в самом деле трудно вообразить, чтобы он собрал столько информации посреди улиц.

Сюэ Сянь спросил:

— Ты похож на того, кто умеет разговаривать по-человечески и болтать с людьми?

Сюэ Сянь ответил:

— Не похож.

Не изменившись в лице, Сюаньминь вытянул пальцы к его пухленькой голове… или, быть может, телу, без разницы, словом, запихнул его обратно в мешочек.

— Свирепые генералы — это либо пожилые, либо раненые и больные воины, тогда кто страждущие простолюдины и негодяи? — продолжал говорить Сюэ Сянь, пока его заталкивали.

— Нищие и горные разбойники.

Ответил ему вовсе не Сюаньминь, а другой чуть мягкий ровный голос.

Сюаньминь повернул голову на звук и увидел, что Лу Шицзю и старик Лю в какой-то момент очнулись и как раз подходят.

Об ослабленном годами теле старика Лю и говорить нечего, а Лу Шицзю в сравнении с Цзян Шинином даже больше походил на того, кто и под порывом ветра не устоит, так как они очнулись столь быстро? А ведь будь то вращение водоворота или сила удара о дно, того и другого достаточно, чтобы человек изранился с головы до пят, однако на этих двоих не было и царапинки свежей.

Как они выглядели прежде, когда с ними столкнулись за каменной дверью, так же выглядели и теперь. Даже ни то, насколько промокла их одежда, ни грязные следы на теле — ничто ни капли не изменилось.

Сюаньминь окинул их оценивающим взглядом с головы до ног и так ничего и не сказал, только посмотрел на оставшуюся сотню или около того каменных статуй и спросил:

— Откуда ты знаешь?

Лу Шицзю приподнял ветки, что держал в руках, пошевелил пальцами и сказал:

— Я могу видеть, могу и складывать два и два, и только что потрогал несколько поблизости.

— Эти солдаты были перехвачены на полпути домой, — сказал он спокойно и продолжил: — Забрать таких рядовых на самом деле довольно просто, достаточно сказать, что они давно погибли в сражении, тела не найти и не вернуть, так всё будет улажено и у людей не возникнет подозрений.

Что до нищих и беженцев… одним больше, одним меньше — вероятно, никто и вовсе не обратит внимания. Уладить дело с горными разбойниками и того легче: в глазах простого народа из окрестностей истребить их подчистую — лучшее из возможных решений, а уж что касается того, как именно их истребили — упрятали ли в тюрьму или обезглавили, то, разумеется, никто особо не станет спрашивать, куда они были отправлены.

Если подготовить эти три составляющие, построение будет выполнено.

Слепые глаза Лу Шицзю сейчас были гораздо полезнее глаз обычных людей. Он обернулся по кругу, чтобы оглядеться, и поднял руку, указывая на два разных места:

— Что-то есть.

Услышав сказанное, Сюаньминь шагнул туда и снял с двух стен водоёма по каменной плитке. Просто проведя пальцем, можно было ощутить, что на этих плитках вырезаны заклинания. Удерживая их в руках, Сюаньминь на мгновение тщательно присмотрелся и сказал, хмурясь:

— Кажется знакомым.

— Что кажется знакомым? — спросил Сюэ Сянь.

Сюаньминь:

— Заклинание, я как будто уже видел его где-то.

Однако свет внутри этой гробницы и впрямь был чрезмерно тусклым, сколько ни приглядывайся, а увидеть можно лишь общие очертания.

Пока он рассматривал каменные плитки, Лу Шицзю рядом обернулся, взглянув на лежащего без сознания Лу Няньци неподалёку, и обратился вдруг к Сюаньминю:

— Няньци, он…