Механический ангел

– Это Институт, не так ли? Мне много рассказывали об этом месте. Де Куинси говорил, что им управляют сумасшедшие, самые настоящие чудовища, которые называют себя нефилимами. Он говорил, что они держат души проклятых людей в каком-то ящике, и те визжат от боли, тщетно пытаясь вырваться на свободу…

– Ты имеешь в виду пиксиду? Там держат не души людей, а демоническую энергию! Не волнуйся, Нат, это совершенно безопасная штука! Если не веришь, я потом покажу ее тебе. Сходим вместе с оружейную…

– Он сказал, – мрачно перебил ее Нат, – что если я попаду в руки нефилимов, то они разорвут меня на куски за то, что я нарушил их законы.

Холодная дрожь пробежала по телу Тесс. Она обернулась и увидела, что одно из окон гостиной распахнуто и занавески колышутся на ветру.

– Зачем ты открыл окно, Нат? Здесь так холодно!

– Оно уже было открыто, когда я вошел.

Покачав головой, Тесс подошла к окну и закрыла его:

– Ты простудишься насмерть…

– Прекрати это, – раздраженно сказал Нат. – Давай лучше поговорим о Сумеречных охотниках. Они что, и вправду не держат тебя в плену?

– Да, – кивнула Тесс. – Я свободна. Они, конечно, странные люди, но ко мне они добры. Я сама захотела остаться здесь, и они мне разрешили.

Нат снова покачал головой:

– Ничего не понимаю…

Подавив неожиданную вспышку злости, Тесс подошла к брату, взяла его за руку и отвела обратно к креслу.

– А куда мне было еще идти, Нат? Сядь, пожалуйста. Ты еще слишком слаб.

Натаниэль послушно сел и посмотрел на сестру снизу вверх. Этот рассеянный взгляд был отлично знаком ей: он означал, что в голове брата зарождается какой-то безумный план.

– Значит, мы можем легко отсюда выбраться, – произнес он. – Доберемся до Ливерпуля, сядем на пароход. Вернемся в Нью-Йорк.

– И что дальше? – собрав все свое терпение, спросила Тесс. – У нас там ничего не осталось. Тетя умерла. Чтобы заплатить за похороны, мне пришлось распродать все вещи. Платить за квартиру было нечем – и вернуться туда мы не сможем. Нам нечего делать в Нью-Йорке, Нат.

– Мы найдем, чем заняться. Начнем жизнь с чистого листа.

Тесс печально посмотрела на брата. Ей было больно видеть его таким: застывшая на лице отчаянная мольба, уродливые пятна синяков, спутанные грязные волосы, которые прежде были такими мягкими, такими красивыми… Тетя Гарриет всегда говорила, что Нат – особенный, не такой, как все, и его надо оберегать от жестокого мира. И Тесс пыталась оберегать брата, как могла, – много лет, с самого своего детства. Они с тетей всегда смотрели сквозь пальцы на все недостатки и слабости Ната. Они никогда не говорили ему о том, как тяжело приходится трудиться тете Гарриет, чтобы заработать деньги, которые Нат потом в одночасье спускал за карточным столом. Никогда не говорили о том, что другие дети дразнят Тесс, называя ее сестрой пропащего пьяницы. Они скрывали от него все, чтобы не причинить ему боли. Но Нат все равно ввязался в неприятности, как они ни старались его уберечь. «Возможно, Джем прав, – подумала Тесс. – Скрывать правду бесполезно». Усевшись на оттоманку напротив брата, она внимательно посмотрела на него:

– Ничего не получится, Нат. У нас неприятности. Наши враги найдут нас повсюду, куда бы мы ни пошли, – и если мы отсюда сбежим, то противостоять им придется в одиночестве. Нам никто не поможет, никто нас не защитит. Поэтому мы должны остаться в Институте, Нат. Нефилимы нужны нам.

– Да, наверное, – пробормотал Нат, глядя на нее рассеянным взглядом. – Это ведь из-за меня ты оказалась здесь, – добавил он невпопад. – Де Куинси пытал меня. Заставил написать тебе письмо и отослать билет на пароход. Он сказал, что не причинит тебе вреда, но что я больше никогда тебя не увижу, и я подумал… подумал… – Он покачал головой. – Наверное, ты теперь меня ненавидишь.

– Я никогда бы не смогла тебя возненавидеть! – запротестовала Тесс. – Ты – мой брат. Моя родная кровь.

– Как ты думаешь, когда все это закончится, мы сможем вернуться домой? – спросил Нат. – Забыть все, что случались? Жить обычной жизнью?

Жить обычной жизнью. При этих словах перед мысленным взором Тесс возникла уютная, светлая квартирка. Нат нашел бы себе работу, а она бы для него готовила и убирала дом. По выходным они гуляли бы в парке или ездили бы на Кони-Айленд покататься на каруселях, или взбирались бы на крышу Железной башни полюбоваться фейерверками, которые запускают по вечерам над Манхэттен-Бич-Хотел. И наслаждаться солнечным светом, которого в Нью-Йорке куда больше, чем здесь, в сыром и промозглом Лондоне.

Но эта прекрасная картина тотчас рассыпалась в прах, как рассыпается паутина, если попытаться зажать ее в руке чуть покрепче. Перед мысленным взором Тесс появились лица Уилла и Джема, Шарлотты и даже Магнуса, со вздохом говорящего ей: «Бедняжка. Теперь вы знаете правду и должны понимать: обратного пути нет».

– Мы… мы не обычные, – сказала Тесс. – Я не такая, как все. И ты это знаешь, Нат.

Он опустил голову и уставился себе под ноги.