Механический принц

Теперь, когда она все знает, сходство сразу бросается в глаза. У тети Гарриет голубые глаза и поблекшие белокурые волосы; даже овал лица у нее такой же, как у Нота. Она с улыбкой подходит к Тесс, и прохладная ладонь ложится на ее горячий лоб.

– Мне так жаль, – шепчет Тесс. – Нат погиб из-за меня.

– Успокойся, милая. Тебе не за что просить прощения. Во всем виноваты только мы с Натом. Меня всю жизнь мучила совесть за то, что я не осмеливалась сказать ему правду. Нат получал все, что хотел, я невероятно избаловала его. Если бы я во всем призналась, Нат не сломался бы, обнаружив, кто его настоящая мать, и не предал бы нас. Ложь и тайны – как раковая опухоль, они разъедают душу, ничего не оставляя после себя.

– Я так скучаю по тебе, – сказала Тесс. – Я теперь совсем одна…

Тетя нагнулась и поцеловала ее в лоб:

– Ты сама знаешь, что это не так.

– Теперь мы точно потеряем Институт, – устало проговорила Шарлотта. В голосе ее не было печали, только отстраненность. Тесс по-прежнему лежала в лазарете и еще не до конца пришла в себя. Ей казалось, что дух ее отделился от тела и витает над Шарлоттой и Джемом, которые стояли у ее кровати. Уилл наконец забылся сном; на спине его белела повязка, а на шее чернела руна ираци. Софи в белом чепце и темном платье вытирала пыль с подоконников. – Натаниэль Грей нам уже ничего не расскажет, Джессамина оказалась шпионом, а мы в итоге ни на шаг не приблизились к поимке Мортмейна.

– Но ведь это не так! – возразил Джем. – Мы много чего узнали о Магистре, и Конклав обязательно учтет…

– Вряд ли. Они и так пошли мне навстречу. Я с тем уже успехом могу отправиться к Бенедикту Лайтвуду и лично привести его в Институт. Тут уж ничего не поделаешь.

– А что думает Генри? – спросил Джем.

Они с Шарлоттой успели переодеться в обычную одежду: Джем – в белую рубашку и коричневые суконные брюки, Шарлотта – в простое темно-серое платье. Когда нефилим повернулся, Тесс заметила, что рука его все еще испачкана в крови Уилла.

Шарлотта фыркнула, совершенно забыв о хороших манерах.

– Ох, Генри! – тяжело вздохнула она. – Он настолько потрясен, что его устройство наконец сработало как надо, что просто не знает, куда деваться. Генри даже сюда не отважился прийти – винит себя в том, что Уилл и Тесс пострадали.

– Если бы не его изобретение, мы бы все погибли, а Тесс оказалась бы в руках Магистра.

– Ты это ему растолкуй! Я уже устала.

– Шарлотта, – ласково сказал Джем, – я знаю, о чем сплетничают у вас за спиной. Да вы и сама догадываетесь. Но Генри действительно любит вас. Там, на складе, он чуть с ума не сошел, когда автоматон собрался вас растоптать. Он бросился на него…

– Джеймс! – Шарлотта неловко похлопала юношу по плечу. – Спасибо, конечно, но я давно уже перестала тешить себя иллюзиями и смирилась с тем, что изобретения всегда будут для Генри на первом месте. Мне же придется довольствоваться в лучшем случае вторым.

– Шарлотта, – устало произнес Джем, но прежде чем он успел что-либо добавить, к ним подошла Софи с тряпкой в руке.

– Миссис Бранвелл, – тихо сказала она. – Мне нужно с вами поговорить.

– В чем дело, Софи? – удивилась Шарлотта.

– Пожалуйста, мэм.

Шарлотта прошептала что-то на ухо Джему и кивнула Софи:

– Хорошо, пойдем в гостиную.

Когда Шарлотта выходила вместе с Софи, Тесс обратила внимание, что горничная куда выше своей хозяйки. Рядом с Шарлоттой все переставали замечать, какая она хрупкая и миниатюрная. Но Софи ростом не уступала Тесс и была стройной, как ива. Тесс вспомнила, как она стояла в коридоре с Гидеоном Лайтвудом, и сердце снова болезненно кольнуло.

Когда дверь закрылась, Джем облокотился на спинку кровати и с грустной улыбкой посмотрел на Тесс. На костяшках его пальцев и под ногтями темнела запекшаяся кровь.

– Тесс, моя Тесс! – Голос его был нежным, как тихая мелодия скрипки. – Знаю, ты не слышишь меня. Брат Енох твердит, что рана твоя неопасна, но не могу сказать, что его слова меня успокоили. Уилл тоже порой говорит, что мы ничуть не заблудились. Но я-то знаю, что мы еще долго будем плутать по незнакомым улицам…

Джем вдруг понизил голос, и Тесс уже не понимала, слышит ли она его на самом деле, или же это подступающая темнота шепчет ей, увлекая в свои глубины.