Механический принц

– Моя сестра тоже умерла, и я ничего не мог поделать, – ответил Уилл с такой тоской в голосе, что Тесс невольно подняла на него глаза. – Мне действительно жаль, что твой брат погиб.

Каждая черточка его лица дышала неподдельной тревогой. Тревогой за нее. Тесс вдруг стало тяжело дышать.

– Уилл, – прошептала она, чувствуя, что комната куда-то уплывает. – Уилл, я как-то странно себя чувствую…

Уилл забрал у нее кружку и поставил на столик у кровати, слегка задев Тесс плечом:

– Мне позвать Шарлотту?

Она покачала головой, вспоминая, что все это ей снится. Она снова разделилась, как во сне о Джессамине. Понимание добавило Тесс храбрости: она прильнула к Уиллу, положила голову ему на плечо и смежила веки. Он вздрогнул от неожиданности.

– Тебе больно? – прошептала она.

– Нет! – пылко воскликнул он.

Уилл обнял ее, и Тесс прижалась щекой ко впадинке между шеей и плечом. Она вдохнула его запах – запах крови и пота, мыла и колдовства. На балконе все было иначе, там они оба сгорали от желания. Но сейчас Уилл бережно держал Тесс в объятиях, уткнувшись носом в ее макушку. Он весь дрожал, его грудь вздымалась и опадала; наконец он нежно приподнял ее лицо за подбородок…

– Уилл, все хорошо, – сказала Тесс. – Делай что хочешь, это всего лишь сон.

– Тесс? – обеспокоенно окликнул ее Уилл.

Ей было тепло и уютно, голова кружилась все сильнее. «Если бы Уилл всегда был таким нежным и заботливым, а не только во сне», – подумала она. Кровать раскачивалась, как палуба корабля в открытом море. Тесс закрыла глаза и позволила тьме поглотить ее.

Ночь выдалась холодная; густой желто-зеленый туман клубился вокруг газовых фонарей, а Эрондейл торопливо шел по Кингз-роуд. Магнус дал ему свой новый адрес – на Чейн-уок рядом с набережной Челси – и теперь Уилл вдыхал знакомые запахи воды, ила, грязи и гнили.

Сердце едва не выпрыгнуло у него из груди, когда на прикроватном столике он увидел аккуратно сложенную записку от Магнуса. В ней не было ничего, кроме выведенного витиеватым почерком адреса: Чейн-уолк, 16. Уилл хорошо знал эту улицу и весь район у реки. Челси давно полюбился художникам и литераторам, и окна пабов, мимо которых шагал юноша, гостеприимно сияли огнями.

Свернув за угол, Уилл запахнул пальто. Теперь он шел на юг; спина и ноги все еще болели, несмотря на лечебное воздействие ираци. Тело немилосердно ныло, будто его искусали пчелы, но Уилл не обращал на это внимания: его целиком занимали мысли о том, что разузнал Магнус. Ведь он не стал бы вызывать его без причины! Меж тем руки Уилла до сих пор помнили тепло Тесс, а воротник рубашки хранил запах ее волос. Странное дело, поцелуи на балконе в ночь карнавала уже поблекли в памяти, оставив после себя лишь ощущение неловкости, но то, как доверчиво она прильнула к нему сегодня, заставляло сердце сжиматься от щемящей нежности. Он отдал бы что угодно, лишь бы лежать рядом с Тесс на узкой койке в лазарете и обнимать ее спящую. Оторваться от нее было все равно, что содрать с себя кожу, но ему пришлось.

Как и всегда, ему пришлось отречься от своих желаний.

Но может быть, уже завтра…

Он оборвал себя прежде, чем мысль успела оформиться в его голове. Лучше пока не думать об этом, не тешить себя бесплотной надеждой. Уилл огляделся по сторонам. Он шел по Чейн-уок мимо строгих фасадов в георгианском стиле. У дома под номером 16 Эрондейл остановился перед высокой кованой оградой. Вычурные ворота оказались незаперты; он вошел и позвонил в колокольчик.

К немалому удивлению Уилла, дверь отворил не лакей, а Булей Скотт собственной персоной – в черных брюках и темно-зеленом халате из китайской парчи, под которым виднелась голая грудь. Светлые волосы вервольфа рассыпались по плечам, а на глазу блестел монокль в золотой оправе. В левой руке оборотень, держал трубку. Смерив Уилла придирчивым взглядом, он выпустил облако сладковатого дыма, от которого у юноши запершило в горле.

– Понял наконец, что жить без меня не можешь? – насмешливо спросил Булей. – Обожаю полуночные признания! – Он вальяжно облокотился о дверной косяк и взмахнул унизанной кольцами рукой: – Что ж, так и быть, выслушаю тебя.

Уилл онемел. Редко кому удавалось смутить его до такой степени, и Эрондейлу это решительно не понравилось.

– Булей, оставь его в покое! – донесся из дома знакомый голос. Магнус уже спешил по коридору, на ходу застегивая манжеты. – Я же предупреждал тебя, что Уилл скоро придет.

Уилл перевел взгляд с Магнуса на Булей. Магнус был босиком, оборотень тоже. На шее Булей висела блестящая золотая цепь с кулоном, на котором было выгравировано «Beati Bellicosi» – «Блаженны воины». Под надписью красовался отпечаток волчьей лапы. Скотт заметил, что Уилл разглядывает кулон, и ухмыльнулся:

– Нравится?

– Булей! – укоризненно воскликнул Магнус.

– Надеюсь, вы не просто так заставили меня тащиться через весь Лондон? – подозрительно посмотрел на него Уилл.

– Разумеется, я вызвал тебя по делу, – кивнул чародей. – Булей был столь любезен, что разрешил мне пожить у него, пока я не решу, куда податься.