Механический принц

– И я никогда не боялся, – говорил он. – Не боялся заблудиться. Если знаешь, что у тебя на сердце, невозможно потеряться по-настоящему. Но я не знаю, что на сердце у тебя. – Джем в изнеможении прикрыл глаза, и Тесс увидела, что веки у него тонкие, как бумага, и выглядит он совершенно измученным. – Во ай ни, Тесс. Во бу сян ши цюй ни.

Сама не зная как, она поняла каждое слово.

Я люблю тебя.

И не хочу тебя потерять.

«Я тоже не хочу тебя терять», – попыталась сказать Тесс, но слова так и не слетели с губ. Слабость накрыла ее темной волной, и наступила тишина.

В камере темно, хоть глаз выколи. Отчаянное одиночество и страх можно буквально потрогать пальцами. Джессамина лежит на узкой койке, золотые волосы свисают вниз. Тесс одновременно парит над ней и находится внутри ее головы, где царит всеобъемлющее чувство утраты. Джесси как-то узнала о смерти Нота. Раньше у Тесс не получалось проникнуть в ее сознание, но теперь она читает ее разум, как раскрытую книгу, и видит там лишь глубокую печаль, которая расплывается, подобно капле чернил в стакане воды.

Карие глаза Джесси смотрят во тьму. «У меня ничего не осталось. —Ее слова колокольчиком звенят в голове Тесс. – Ради Ната я предала Сумеречных охотников, а теперь он мертв. Мортмейн хочет убить меня, а Шарлотта презирает. Я поставила на кон все и проиграла!»

Джессамина снимает с шеи тонкую цепочку с золотым кольцом, на котором поблескивает маленький бриллиант. Зажав кольцо в руке, она начинает писать на стене:

ДГ.

Джессамина Грей.

Наверное, она хочет написать что-то еще, но при нажатии драгоценный камень рассыпается мелкой крошкой. Рука Джессамины чиркает по стене, обдирая костяшки в кровь.

Мысли Джесси понятны без всяких слов: даже бриллиант оказался подделкой. С плачем, больше похожим на вой, она падает на кровать и прячет лицо в грубом одеяле.

В следующий раз Тесс пришла в себя посреди ночи. Сквозь высокие окна лазарета струился звездный свет, на столике возле кровати горел колдовской огонь. Рядом стоял горячий травяной чай и блюдце с печеньем. Она села, потянулась к чашке – и замерла: на соседней кровати сидел Уилл.

Сейчас он был одет в просторную рубашку, брюки и черный халат. В призрачном свете звезд его кожа казалась очень бледной, но глаза оставались ярко-синими.

– Уилл, почему ты не спишь? – удивленно спросила Тесс.

Неужели он наблюдал за ней? На Уилла это непохоже.

– Принес тебе чаю, – неохотно ответил он. – Кажется, тебе снился кошмар.

– Да? Я не помню, что мне снилось. – Тесс натянула одеяло до подбородка, хотя строгая ночная рубашка надежно скрывала ее с головы до пят. – Мне казалось, что во сне я пытаюсь спастись от кошмара настоящей жизни.

Уилл взял кружку и присел рядом с Тесс.

– На, выпей.

Она послушно взяла чашку. Травяной отвар был горьковатым на вкус, с острой кислинкой лимонной цедры.

– Что это? – полюбопытствовала она.

– Успокоительное, пей, – ответил Уилл.

Она посмотрела на него, ощущая вкус лимона на языке. Все вокруг было как в тумане. Может, Уилл ей тоже снится?

– Как твои раны? Болят?

Он покачал головой:

– Они применили ираци после того, как извлекли осколки. Раны еще не до конца затянулись, но скоро все заживет. Завтра останутся одни шрамы.

– Повезло тебе. – Она отпила еще немного настоя; голова начала кружиться. Тесс прикоснулась к своей повязке: – Моя рана будет долго заживать.

– Зато теперь ты похожа на пирата!

Она неуверенно рассмеялась. Уилл сидел так близко, что она чувствовала жар его тела.

– У тебя лихорадка?

– Ираци всегда повышает температуру. Это нужно для выздоровления.

– Понятно, – протянула Тесс.

От близости Уилла по спине у нее бегали мурашки, но сил отодвинуться не было.

– Мне жаль, что так вышло с твоим братом, – тихо сказал он; горячее дыхание коснулось ее волос.

– В самом деле? – горько прошептала она. – И ты не думаешь, что он это заслужил? Ведь так оно и есть…