Механический принц

– Нет ничего опаснее человека, жаждущего мести, – сказал Рагнор. – Мортмейн посвятил ей без малого шестьдесят лет и взрастил из крохотного семечка огромный ядовитый цветок. Так что будьте уверены, он доведет свое дело до конца. Если, конечно, вы его не остановите.

– Значит, мы его остановим, – коротко ответил Джем.

Тесс прежде не слышала, чтобы с его губ срывались столь грозные слова. Она посмотрела на свои руки. По сравнению со временем, когда она жила в Нью-Йорке, кожа стала заметно бледнее, но это были по-прежнему ее руки, с яркими полумесяцами ногтей и указательными пальцами чуть длиннее средних. «Я могу изменить их и стать, кем пожелаю», – подумала Тесс. Она никогда еще не чувствовала себя более изменчивой, неустойчивой – и потерянной.

– Вот именно, – подхватила Шарлотта. – Рагнор, я хочу знать, почему Эрондейлы оказались в доме Мортмейна, и убедиться, что они в безопасности. Желательно, чтобы Бенедикт Лайтвуд и остальные члены Конклава оставались в неведении о происходящем.

– Я вас понял, – кивнул Рагнор. – Эрондейлы тоже не должны ничего узнать, так? И еще было бы неплохо выяснить, чем Мортмейн занимается в Йоркшире. Ведь не зря же он отправил туда Эрондейлов.

– Да, – вздохнула Шарлотта.

– Вам это будет очень дорого стоить, – покрутил вилку Рагнор.

– И я готова заплатить, – ответила глава Института.

– Что ж, в таком случае я готов потерпеть общество овец, – ухмыльнулся чародей.

Остаток обеда Шарлотта и Фелл обсуждали детали плана. Остальные не принимали участия в беседе. Джессамина мрачно терзала горошек, Генри бормотал себе под нос уравнения, а Джем и вовсе не произнес ни слова. Тесс понимала, что Шарлотта не зря обратилась за помощью к Рагнору Феллу, но чувствовала себя в его обществе очень неуютно. Поэтому она выскользнула из-за стола при первой же возможности и уединилась в своей комнате с «Незнакомкой из Уайлдфелл-Холла» Энн Бронте.

История Хелен Грэхем была далеко не самым любимым ее произведением у сестер Бронте – эта честь принадлежала «Джейн Эйр», за которой следовал «Грозовой перевал», отодвигая «Незнакомку» на почетное третье место. Но первые две книги она перечитывала столько раз, что почти выучила наизусть. На самом деле сейчас Тесс больше всего хотелось взяться за «Повесть о двух городах». Ее останавливал лишь страх снова и снова вспоминать о Уилле при всяком упоминании о Сиднее Картоне, которого Сумеречный охотник без устали цитировал. И почему он никогда не обращался к Дарнею, а только к Сидни, спившемуся, беспутному Сидни, который умер за любовь?..

За окном было уже темно; ветер сыпал на стекла бисер дождевых капель. В дверь постучали, и вошла Софи с серебряным подносом.

– Вам письмо, мисс.

– Мне? – удивленно посмотрела на нее Тесс, откладывая книгу в сторону.

Софи кивнула и протянула ей поднос с письмом.

– Да, но тут не написано, от кого. Мисс Лавлейс хотела сунуть в него свой любопытный нос, но я не дала.

Тесс взяла в руки конверт из плотной бумаги цвета густых сливок, на котором незнакомым наклонным почерком было выведено ее имя. Повертев письмо в руках, девушка начала было открывать конверт, когда заметила в зеркале горящий любопытством взгляд Софи.

– Спасибо, Софи, ты можешь идти, – сказала она с вежливой улыбкой.

Именно так отпускали горничных героини романов, и Тесс подумала, что сейчас эта фраза будет как никогда кстати. Не скрывая разочарования, Софи прижала поднос к груди и вышла.

Тесс открыла конверт и расправила письмо на коленях.