Мелиса Мартен: сила к жизни

Обычно Филиппу удавалось перехватывать такие опасные дела в свои руки и хоть немного сглаживать углы возможных последствий. Однако в этот раз Роземари Атталь отвечала таким резким и категоричным тоном, что Филипп начал опасаться потери доверия со стороны матери.

— А ты займёшься подготовкой восстания.

— Я думал, по плану это будет лишь через пару месяцев.

— Планы поменялись. Отец преставился. Трон перешёл к Райану, а брат не собирается долго ждать. Он не такой терпеливый. По его приказу к восточной границе уже подтягивают войска. Завтра в Эгрии пройдёт коронация, а через два дня мы должны организовать внутренний переворот.

— Тогда что делать с Изабель? Она же сейчас во дворце.

— Да. Всё верно. Пусть там и остаётся.

«Её же убьют вместе с императором и кронпринцем!» — злился про себя Филипп. Мало ему было мук младшей сестры, так теперь он ещё и знал про грядущую смерть старшей.

— Не распускай нюни, как твой отец! Цель оправдывает средства.

— Да, ваша светлость.

— Если всё пройдёт гладко, то через два дня империя падёт и перейдёт в руки Райана. А мы будем не герцогской семьёй Исковии, которой принадлежат несчастные клочки земли на западе столицы, а герцогами всей западной части Эгрии.

— Я вас понял.

Роземари Атталь махнула рукой, выпроваживая сына за дверь, после чего Филипп покинул кабинет и направился в свои покои.

— Господин, вас искал его светлость, — остановил Филиппа слуга.

— Где он?

— Его светлость на заднем дворе вместе с братом.

— Хорошо.

Филипп тут же спустился и нашёл мистера Атталь на семейном кладбище.

— Добрый день, дядя, давно не виделись, — поздоровался он с гостем.

— Филипп! А ты всё хорошеешь, — дядя Филиппа и брат Аллара Атталь, Клод, нерасторопно повернулся, опираясь на трость. Мужчина хоть и был младшим братом Аллара Атталь, однако в силу своего слабого здоровья выглядел он лет на двадцать, а то и на все тридцать старше своего брата. — Уж тридцать два тебе стукнуло? Не много ли для такого красавца. Когда же ты женишься?

— Когда-нибудь дядюшка.

— Ты смотри не бери с меня пример, а то так и состаришься в одиночестве. Будешь ходить по гостям, да на могилы смотреть. — Клод костлявой и сухой от огромного количества пережитых болезней рукой указал за безымянное надгробие. — В старости одному скучно знаешь ли.

— Не говори ерунды. Тебе всегда здесь рады, — возразил Аллар Атталь.

— Да… Знаю уж я, знаю. — Клод закивал головой, а сам перевёл взгляд на окна кабинета хозяйки этого дома. В них он увидел женский силуэт, после чего сразу же добавил. — Пойду я, Аллар, приятно было тебя повидать и узнать, что ты в добром здравии. Я уже совсем плох, в следующий раз может и не получится прийти. Так что приходи ты ко мне… Не часто. Часто не нужно… Хотя бы изредка. А то гляди не долго мне осталось.

— Не говори так.

— Да чего уж от правды прятаться, — Клод, стараясь ободрить брата, улыбнулся. — Все мы когда-нибудь там встретимся, разве не так?..

Дядюшка похлопал Аллара по плечу и, подозвав слугу, чтобы тот помог ему передвигаться, отправился обратно домой.

— Зачем вы искали меня, ваша светлость?

— Твоя мать уже всё тебе рассказала?

— Да.

— Что ж. Я сделаю всё, как она и сказала.

— Её план убьёт и Лису, и Лизи.

— А если пойти против, то умрём мы все. Так какой вариант лучше?

— Потяните время, мне не хватает совсем немного, чтобы всё подготовить.

— Я тебе уже говорил. Пускай я и не вставляю тебе палки в колёса, но помогать я не намерен. Идти против целой страны, которая годами вливала в нашу семью деньги, себе дороже. Просто посмотри, что случилось с семьёй Ребер и пойми уже, что выиграть партию пешкой невозможно, — Аллар опустил взгляд и взглянул на пустое надгробие.

— Вы трус! Неужели в вас нет и капли смелости?! — вспылил Филипп.

— Смелости?.. Что ж, все мы смелые пока нам есть, что терять, — Аллар положил руку на надгробие и провёл по нему. — Как я и сказал, делай что хочешь. Пока твоя мать в неведении, я буду молчать.

Аллару Атталь больше нечего было добавить, и он пошёл ко входу в дом. В то время как Филипп остался стоять около пустого надгробия.

«Да кто же там такой похоронен?..» — задался он вопросом. Филиппу всегда казалось, что его отец слабак, который не может в своей семье сказать и слова. Однако его мнение поменялось совсем недавно, когда Аллар Атталь вопреки протестам жены перенёс на фамильное кладбище неизвестную никому могилу. Тогда Филипп впервые стал свидетелем того, как его отец пререкался с матерью и действовал по своему желанию, совершенно не обращая внимания на слова и даже иногда угрозы Роземари Атталь. После этого Филипп понял, что отец не предпринимает никаких действий не потому что не может, а потому что его сдерживают какие-то неведомые ему причины.