Мелиса Мартен: сила к жизни

— Это невозможно! — Андрэ резко прекратил писать, с грохотом положил перо на стол и грозно впился взглядом в кронпринца. В его фамильном поместье в Гольфре жили его сёстры, и он не допускал туда никого, держа это место закрытым для посторонних глаз. Даже сам принц был там всего единожды. Открыть дом для Мелисы означало открыть его не только для неё одной.

— Почему? Это прекрасная возможность следить за ней.

— А ты не думал над тем, что мы можем спугнуть её. И она совсем перестанет действовать? — самообладание вернулось к герцогу, и он принялся убеждать кронпринца изменить своё решение.

— Ей всё равно придётся как-то связываться с подельниками. А для нас это отличная возможность. Поместье просто идеально для слежки, ты же знаешь там каждый уголок, а рыцари и так круглосуточно следят за каждым входом и выходом. Это возможно самое защищенное место в стране, позащищённее дворца будет.

— Я прекрасно справляюсь со слежкой и в нынешних условиях. Рыцари не отходят от дома маркизы ни на шаг.

— Но ты всё равно не можешь быть на сто процентов уверен, чем именно сейчас занята маркиза. Сколько раз твои рыцари уже упускали её? Один, два или уже больше?! Ты не можешь уследить за всем и передать подчинённым свои способности.

— Я уже ни раз говорил, что не желаю открывать двери поместья для посторонних! — Андрэ повысил голос и эхо грозного баритона разбилось о высокие каменные стены кабинета.

— Герцог Ребер, поселить маркизу как можно ближе к нам, это единственно верное решение. В Гольфре слишком обширные территории, и мы с лёгкостью можем упустить что-нибудь важное, если поселим мисс Мартен в отель или какую-либо ближайшую семью. Этими необдуманными действиями мы только развяжем ей руки. Поэтому-то я и принял решение поселить её среди своих, и я не собираюсь отступать от него. Неужели ты не можешь прислушаться ко мне хоть раз, разве мы не друзья?

— Друзья? Хм… — герцог смолк, и в кабинете повисла мёртвая, гнетущая тишина. Атмосфера изменилась. Между ними словно ударила молния и разожгла костёр недоверия. В помещении стало трудно дышать, казалось воздух потяжелел на столько, что под его давлением было невозможно сдвинуться с места. — Комнаты для маркизы и её слуг будут подготовлены через пару дней, — сквозь зубы выдавил Андрэ.

— Ты действительно сильно изменился! Как только ты стал следить за этой девчонкой, ты перестал здраво рассуждать. Что у тебя на уме в действительности? — Задался вопросом кронпринц, но в ответ получил лишь чёрствый безэмоциональный ответ Андрэ.

— У смиренных слуг империи на уме может быть лишь благополучие страны.

Наигранная преданность подавила в кронпринце весь его запал, и тот в гневе и недовольстве покинул кабинет с осознанием того, что он постепенно проигрывает расположение герцога в неизвестном бою скрытому оппоненту.

— Чёрт! — выругался Андрэ. Он совершенно не желал раскрывать свою семью миру до тех пор, пока не будет в состоянии обеспечить им надёжный тыл. И хотя сейчас герцог был в силах в одиночку противостоять и императорской семье, и всему полку, защищавшему её, Андрэ всё ещё переживал о том, что его сил и власти было по-прежнему недостаточно, чтобы в полной мере защитить оставшейся крупицы своей семьи от интриг, заговоров и предательств высшего света.

Герцог откинулся на спинку стула, взял в руки пару утренних газет и, чтобы отвлечься от произошедшего, принялся листать их и читать громкие и провокационные заголовки журналистов.

«Предатель среди нас! Бар Сентиер поддерживает Эгрию!»

«Искры между Авид и Кюпид поджигают малый бизнес страны.»

«Смерть предателю и его подельникам! Бар Сентиер построен на костях граждан Исковии.»

Ни одна газета не упустила возможности выпустить шокирующие статьи про бар Сентиер и про стычку между производителями электричества. И эти новости ожидаемо стали самыми горячими и обсуждаемыми, однако Андрэ они совсем не волновали, он и так уже прекрасно знал каковы будут последствия действий Мелисы. Его больше заинтересовала другая маленькая статья: статья не о свадьбе герцога и бедной баронессы с окраины столицы, как могло показаться по общей фотографии, а о приличиях и дурном вкусе в моде, где автор в пух и прах критиковал образ маркизы Мартен.

— Хм… — с лёгкой досадой вздохнул Андрэ, а затем пробормотал: — Она провалилась…