Мелиса Мартен: сила к жизни

Миссис Стрикт была высокого происхождения, она могла бы выйти замуж в своей стране почти за любого мужчину и жить в богатстве, наслаждаясь праздностью жизни. Однако познав жестокость короля Алталабы в отношении Ясмины, а затем и жестокость императора Исковии в отношении семьи Ребер, она разочаровалась в мире и осталась в чужой стране с единственной целью — позаботиться о детях её единственного компаньона и подруги, чтобы после смерти с достоинством взглянуть той в глаза. Исма, не долго размышляя, уверенно решила посвятить всю свою жизнь заботе о ближних, веря, что пока в этом мире остаётся хоть частичка любви, то есть ещё надежда, что он не обрушиться в одночасье. Она отреклась от своего имени и от своего рода, вышла замуж за обычного охотника, обрекая себя на жизнь в качестве рядовой гувернантки и посвящая себя детям, которые не имеют с ней и капли родственных связей.

— Няня! Вы всё ещё верите в свои бредни? Меч, что снёс головы родителей, держал в руках не Атталь, — Андрэ опустил взгляд на руку, вспоминая о своём шраме. — Мечом управлял император.

— Да, он был тем, кто поднял этот меч. Но действительно ли им управлял он?!

— Мы уже обсуждали это ранее! — голос Андрэ почти превратился в рычание зверя. И даже несмотря на то, что герцог из уважения к няне, пытался сдерживаться, тема разоблачения настоящего виновника тех событий сильно бередила его раны. — Ни у вас, ни у меня нет и малейшего доказательства против семьи Атталь, — Кулаки Андрэ сжались, и он в гневе накинул на плечи халат, чтобы хоть на секунду отвлечься и не сорваться. — Этот вопрос закрыт. Император сам принял и воплотил в жизнь свой указ. Прошу вас больше не поднимать эту тему. Вы сами говорили мне, что месть не приведёт ни к чему хорошему. И только ради вас я отступился от неё. Так почему вы снова ворошите прошлое? Чего вы добиваетесь? Мы ничего не знаем о том, что тогда произошло. Все, кто что-либо знал МЕРТВЫ!

Лицо няни застыло словно камень. Она была слаба перед знатью другой страны, и у неё не было ни силы, ни власти, чтобы облегчить участь Андрэ. Она никак не могла помочь герцогу, и осознание этого разрывало ей сердце.

— Прости меня, Андрэ. Порой мне кажется, что я схожу с ума. И тогда… — миссис Стрикт ненадолго замолчала и продолжила с ещё большей горечью в голосе: — Тогда я думаю о тебе, и задаюсь вопросом. Как тебе удаётся оставаться в трезвом уме? Я хочу лишь облегчить тот груз ответственности, что ты взвалил на свои плечи. Неужели тебе не тяжело? Я так стараюсь, но всё словно бестолку. Скажи мне, чем я могу помочь? Попроси хоть что-нибудь? — няня закрыла лицо руками, и хотела уже выйти из комнаты, как её остановил Андрэ. Он подошёл к ней вплотную и тихо произнёс.

— Вы заботились о нас столько лет и до сих пор думаете, что ваши усилия ничего не стоят? Исма, я не умею утешать, и вы это знаете, не так ли?

— Конечно, как я могу этого не знать, — еле заметная горькая улыбка промелькнула на её лице.

— Тогда всё, что я вам скажу, это то, что вы единственная, кому я действительно могу доверять.

— Андрэ… — сердце няни дрогнуло. — Но всё же я хочу, чтобы ты знал, что ты можешь обратиться ко мне в любое время.

— Прошу вас, просто и дальше следите за девочками и не о чём не переживайте. А что касается нежданных гостей, то я позаботился о том, чтобы сюда больше никто не приехал, так что об этом вы можете не переживать. И Мисс Мартен уедет сразу же после смотра талантов.

— Конечно я о них позабочусь, — выдавила миссис Стрикт и по её щекам потекли слёзы.

— Можете оставаться в комнате пока не успокоитесь, — произнёс Андрэ и вышел, захлопнув за собой дверь. Он знал, что строгость миссис Стрикт это всего лишь её защитная реакция, которую она выработала за время, проведённое среди дворян Исковии. Её холодность помогала ей сдерживать больные воспоминания, и Андрэ был одним из немногих, кто ещё помнил, как некогда молодая Исма читала ему сказки и придания Алталабы. А потому Андрэ не мог позволить, чтобы единственный стержень, на котором ещё держалось внутреннее состояние нянюшки, рассыпался прахом. Если бы слуги увидели её слёзы, то от прежней миссис Стрикт осталась бы только оболочка.

— Господин, юные мисс уже забрали Аманду и играют с ней на первом этаже.

— Можешь быть свободен, — кивнул Андрэ и, погружённый в горькие воспоминания, спустился на первый этаж поместья. Затем прошёл через анфиладу просторных комнат и вошёл в гостиную, где его уже ожидали близняшки.

— Ох, наконец-то. Нам столько нужно тебе рассказать. Садись скорее.

— Произошло что-то интересное? — попытался поддержать их энтузиазм Андрэ.

— Конечно!

— Мы ездили к графу Триаль месяц назад, у него просто огромнейшая ферма с кроликами, — начала Патрисия.

— Мы хотели взять одного, но оказывается за животными так сложно ухаживать.

— Ещё я улучшила игру на арфе, а Сесиль наконец почти выучила детскую песенку на фортепьяно.

— Эй, она не детская!

— Ладно-ладно, — Патрисия повисла на плече Андрэ и сбавив громкость добавила: — Она даже ещё легче.

— Да ну тебя! Не все рождаются с талантом к игре.