Мельница времени

Кощей закряхтел, сполз на землю и, едва волоча ноги, шаркающей походкой, двинулся к поверженной противнице. Та с усилием напрягла хвост, попыталась подняться и принять боевую стойку. Но уставшие мышцы отказывались повиноваться: она вновь рухнула. И только сверлила приближающегося недруга ненавидящим взглядом. Тот, наконец, добрел, завис над ней горой порядком помятого железа и попытался вытянуть из ножен меч, чтобы разом завершить дело. Но повисшие вдоль тела плетьми руки никак не хотели слушаться.

Пока Кощей пытался заставить их совершить задуманное, Яга повела хвостом из стороны в сторону. Движение было скудным и немощным. Но и его было достаточно, чтобы, едва задев, свалить противника с трясущихся ног. Тот пал рядом и вяло дрыгнул закованной в железную перчатку рукой, имитируя удар. Яга ответила тем же. Кощей не унялся, зашевелился и снова изобразил что-то напоминающее атаку. Соперница не осталась в долгу. Так, не в силах подняться, оба принялись изнеможенно елозить в густой пыли и мутузить друг друга.

Тем временем Яр, не спуская глаз с барахтающихся соперников, стал осторожно пятиться за скалу. Когда та скрыла его окончательно, конь развернулся и бросился наутек. Несмотря на тяжелый бой, мчался он резво и стремительно. И тут Катя, кажется, догадалась, в чем состоял его план.

– Так ты их вымотать решил?! – воскликнула она.

– Ага! – весело заржал конь. – Во время боя специально два момента упустил, когда можно было удачно развернуться и Кощея на решающий удар вывести. Но тогда бы с побегом ничего не вышло. А сейчас не скоро очухаются!

– Хорошо бы! – согласилась Катя.

Так они скакали какое-то время. Не так чтобы долго, но и не коротко. Во время бега девочка предпочла наружу не высовываться, чтобы ненароком не вывалиться. Да и смотреть, честно говоря, было не на что. Ничего интересного: иссохшая потрескавшаяся почва да валуны со скалами.

Внезапно Яр встал, как вкопанный, и начал прядать ушами.

– Что случилось? – встревожилась Катя.

– Погоди, – ответил конь, – не мешай, посиди тихо, – и снова прислушался.

Немного постояв, он осторожно двинулся вперед, будто ступал на цыпочках и внимательно поводил ушами. Постепенно откуда-то спереди в окружающей безжизненной тишине стали долетать непонятные звуки. Скорее всего, они походили на музыку. Но не простую и привычную, а какую-то сумбурную, разнузданную и бесшабашную. Конь снова остановился и замер несколько дольше обычного. Девочка решилась выглянуть.

Они, затаившись, стояли за огромным камнем, как за надежным укрытием, но, тем не менее, достаточно хорошо видели то, что простиралось впереди.

Глава VI Разнузданное веселье, игра в ладу и тревожная ночь

В нескольких десятках сажень перед ними поперек пути протянулась полоска какой-то растительности. В другой ситуации ее, наверное, можно было назвать неглубоким леском. Но представшие жиденькие деревца, едва опушенные блеклой листвой и хвоей, были похожи на что угодно, только не на лес. К тому же и росли они вкривь и вкось, точно скрученные безжалостным вихрем, и брезгливо касались друг друга уныло повисшими тоненькими веточками. Внутри стоял невообразимый гвалт. Там кто-то, окончательно распоясавшись, оглашал окрестность диким хохотом, визгом и криками. Но стократ громче голосов гремела оголтелая музыка. Было впечатление, что в яростном порыве пытались одновременно порвать в клочья несчастную гармонику, вывернуть наизнанку берестяной рожок и размочалить о колено бубен.

– Это, что?! – выдохнула девочка.

– Черти, – ответил конь.

– Черти?! – насторожилась Катя и невольно поежилась.

– Да ты не бойся. Они хоть и недобрые, но черного зла от них нет. Пакостят, конечно, вредничают, безобразия учиняют. Но со мной не тронут, не волнуйся, – успокоил Яр.

– А что же тогда ты встал, да еще и затаился? – спросила девочка.

– Да спугнуть их прежде времени опасаюсь, – сказал конь и пояснил. – Черти – это те, кто за чертой живут. Если они здесь, то и черта где-то рядом находится. Вот ее нам и надо пересечь. Только как, сообразить пока не могу.

– Это, как входы и выходы? – догадалась Катя.

Яр согласно кивнул.

– Так пересечь и все, – предложила девочка. – Ее же видно должно быть. Может, она в земле процарапана или еще как.

– В том-то и беда, что ее не в каждом месте перейти можно. А как нужное обнаружить, ума не приложу, – вздохнул конь. – Не у этих же спрашивать. Они соврут, глазом не моргнут. Такое место покажут, после которого только хуже будет.

– А давай ближе подберемся, – предложила Катя. – Вдруг увидим, как кто-то из них черту пересек, чтобы в наш мир проникнуть. Мы за ним, раз, и проскочим!