Менахем Бегин. Битва за душу Израиля

Надо признать, что Бен-Гурион тоже был против раздела (хотя, как прагматичный лидер, понимал, что у него нет другого выбора, кроме как согласиться, пусть и неохотно), и оба они были правы, предвидя в скором будущем войну. Через считанные недели добровольцы, численностью от шести до восьми тысяч человек, из стран арабского мира (в основном из Сирии, Ирака и Египта) ответили на призыв к джихаду и начали продвигаться в сторону границы. Более четырех тысяч добровольцев, евреев и неевреев, в большинстве своем бывшие военные союзных войск, прибыли из-за рубежа для помощи сионистам[235].

Война, которую пришлось вести сначала против палестинских арабов, а затем, после 14 мая, и против регулярных армий соседних арабских стран, вознамерившихся уничтожить новое еврейское государство, была тяжелой и жестокой; она велась на разных фронтах, и каждая из противоборствующих сторон знала как победы, так и поражения. Бои шли на территории Северной и Западной Палестины, причем в них участвовало население соседствующих населенных пунктов, так что все было перепутано, и арабы нередко контролировали пути к еврейским городам, а евреи — к арабским. Соответственно случалось, что еврейские силы брали в осаду арабские деревни, а арабы перекрывали дороги к еврейским поселениям[236].

Поставки продовольствия и прибытие подкреплений в еврейские районы Иерусалима в полной мере зависели от автоколонн, передвигавшихся под конвоем бойцов Ѓаганы. К концу марта 1948 года город находился на грани гибели. На протяжении последней недели марта из 136 грузовиков с продовольствием и припасами только 41 машина смогла пробиться в Иерусалим. Маршруты снабжения проходили через районы, контролируемые арабами, и если бы евреям не удалось обеспечить безопасность дорог, падение Иерусалима стало бы неизбежным. И в Иерусалиме, и на других фронтах ситуация была отчаянной[237].

Не лучше обстояли дела и на дипломатическом фронте; даже американская поддержка плана раздела Палестины становилась все менее безусловной. В феврале президент США Гарри Трумэн известил своего государственного секретаря Джорджа Маршалла, что «в принципе» он не возражает, если вся Палестина будет передана под опеку ООН. В марте посол США в ООН Уоррен Остин заявил в Совете безопасности, что «план раздела Палестины в настоящее время не удается претворить в жизнь мирными путями… Таким образом, мы полагаем, что следует установить временную опеку в рамках Совета по опеке ООН»[238]. Хотя Трумэн вскоре и переменил свою позицию, вернувшись к идее безусловной поддержки раздела Палестины, сионисты получили достаточно ясный намек: победа в ноябре 1947 года в ООН не дает евреям гарантию создания своего государства. Если они хотят иметь еврейское государство, то им придется самим защищать его.

Все, что было достигнуто в прошлые нелегкие годы, оказалось висящим на волоске. Даже территории, отданные евреям в рамках решения ООН, надо было защищать. Численность арабских армий постоянно увеличивалась, и арабы были тверды в своем намерении уничтожить вновь созданное еврейское государство. Руководство Израиля было вовлечено в изнурительную войну, одновременно как оборонительную — в том смысле, что она была навязана им извне, так и наступательную — поскольку необходимо было отвоевывать каждый клочок земли.

В марте Иерусалим все еще голодал и был на грани падения. И Бен-Гурион решил действовать. Полторы тысячи бойцов были отобраны для операции «Нахшон», названной по имени библейского героя, который, согласно еврейской традиции, первым вошел в воды Красного моря — после чего море расступилось, и сыны Израиля последовали за ним. Цель операции формулировалась следующим образом: «Открыть дорогу на Иерусалим с помощью ряда наступательных операций, направленных на базы неприятеля»[239]. Захват дороги на Иерусалим должен был способствовать объединению стратегически важных районов страны. Ѓагана выполняла ведущую роль в планировании этой операции; Эцель и Лехи согласились участвовать в наступательных действиях, но Бегин, по всей вероятности, участия в планировании не принимал.

К 6 апреля Ѓагана успешно нейтрализовала основные арабские силы в западной части Иерусалима, и на следующий день конвой из 63 грузовиков с продовольствием, горючим, боеприпасами и подкреплением без потерь прибыл в Иерусалим. Однако военные успехи Ѓаганы оказались недолговременными. На следующий день битва за Кастель, небольшую арабскую деревушку в нескольких километрах от Иерусалима, разгорелась с новой силой. Первоначальный приказ, отданный 2 апреля, категорически запрещал бойцам Ѓаганы разрушать деревню. Однако новый приказ о захвате Кастеля, от 8 апреля, настаивал на разрушении домов в деревне — похоже, что командование осознало, что иначе поставленную задачу выполнить невозможно. Война становилась все более грязной[240].