Менахем Бегин. Битва за душу Израиля

Наши братья выдерживают все преследования и гонения правительства, эти юные бойцы, берущие верх над террором, равного которому нет на земле. Можно сказать, без малейшего преувеличения, что в наши дни они превосходят своим мужеством всех, сражающихся за свободу и достоинство человека. От имени тех, кто боролся в былые дни в Эрец-Исраэль, да позволено мне будет сказать всем вам: мы склоняем головы перед вами, наши братья, герои возрождения и пробуждения[428].

Это была классическая речь Бегина — не только по богатству исторических аналогий и ссылок, но и потому, что он избегал использовать слово «израильский». И в самом деле, для основной массы речей Бегина характерно отсутствие упоминаний об «израильтянах» — как правило, он говорит о «евреях» и о «братьях»[429]. Еврейский суверенитет для него — средство, а не цель. Цель же — это еврейское процветание, ѓадар (достоинство). Чтобы достигнуть этого, евреям необходимо свое государство. Хотя евреи могут жить в Израиле, или в Эфиопии, или в СССР, или в любых других странах диаспоры, они составляют единую семью — не важно, где находится их дом. Но, заняв пост премьер-министра, Бегин столкнулся с проблемой советского еврейства. Какой должна быть политика Государства Израиль по отношению к тем евреям, которые не намеревались ехать в Израиль, предпочитая вместо этого Америку или иную страну? Когда евреи только начинали выезжать из Советского Союза, в большинстве своем они отправлялись в Израиль[430]. Однако с течением времени, особенно в конце 1970-х годов, большинство направилось в США[431].

В сионистских кругах того времени советские эмигранты, получившие вызов из Государства Израиль (что было обязательным условием для подачи на выезд), но направлявшиеся в другую страну, именовались ношрим, или «отсеявшиеся». При этом личную заинтересованность в советских эмигрантах проявил ряд еврейских организаций, в первую очередь такие, как Американский еврейский объединенный распределительный комитет (Джойнт) и демонстрировавшее особую активность Общество помощи еврейским иммигрантам (ХИАС), которые рассчитывали направить их поток в США, поскольку это было, судя по всему, последнее значительное по численности переселение евреев. Учитывая то обстоятельство, что еврейская иммиграция в Соединенные Штаты резко сократилась в 1960-е годы, появление новой категории еврейских иммигрантов из Советского Союза придавало новый смысл их усилиям, причем руководство ХИАС явно воспрянуло духом и почувствовало свою необходимость — в тот период, когда многие в общине стали задаваться вопросом, а нужна ли вообще эта организация[432]. Руководители ХИАС настаивали на идее «свободы выбора» для советских евреев, подчеркивая, что те должны получать помощь вне зависимости от того, какую страну проживания они выбирают.

Однако идея «свободы выбора» для ношрим вызвала далеко не однозначную реакцию в израильском обществе и политических кругах. Многие израильские политики считали, что эмигрантов следует поощрять к переезду в Израиль, вследствие чего предпринимались попытки затруднить получение финансовой компенсации для ношрим, которые не были склонны ехать в Израиль. В 1976 году в разгар дебатов по этому вопросу Институт Гэллапа провел опрос, результаты которого показали, что 48 % израильтян поддерживают идею «свободы выбора», тогда как 43 % не согласны с нею — то есть мнения разделились практически поровну[433].