Менахем Бегин. Битва за душу Израиля

Таким образом, я пришел к выводу, что фалаша являются потомками одного из колен Израилевых, ушедших в южном направлении, в Эфиопию, и что вышеназванные мудрецы, несомненно, установили, что они принадлежат к колену Дана… и этот вывод сделан на основе самых достоверных свидетельств и доказательств… и я решил, что, по моему скромному мнению, фалаша — это евреи[417].

Рабби Шломо Горен, верховный ашкеназский раввин, был значительно менее смелым. До 1981 года он ни разу в письменном виде даже не допускал, что признает статус фалаша как евреев — и это после того, как сотни эфиопских евреев уже прибыли в страну и прошли процедуру символического перехода в иудаизм. Однако Бегин, для которого Библия была живым и определяющим документом, не принадлежал к числу тех, кто мог бы полагать, будто люди, жившие по библейским законам и предписаниям и чтившие свое наследие на протяжении тысячелетий, находятся вне границ ответственности еврейского государства.

Бегин, которого отец учил чистить зубы в Йом Кипур, поскольку в этот день он будет говорить с Богом, не принимал во внимание раввинскую казуистику. Он решительно продвигал свой план по спасению этих людей. Один из агентов «Моссада», причастный к операции с эфиопскими евреями, был убежден, что понимает, что двигало Бегином: «Менахем Бегин, который после десятилетий скитания в пустыне политической оппозиции занял пост премьер-министра — не без поддержки сефардских евреев, считал себя обязанным переправить членов этой отдаленной [эфиопской] общины в Израиль, чего бы ему это ни стоило»[418].

Эта история началась несколькими годами раньше. В 1966 году и в 1974 году, незадолго до получения Бегином поста премьер-министра, несколько отчаявшихся молодых эфиопских евреев скрытно приплыли в Израиль на судах с грузом мяса. Власти не обратили особого внимания на случившееся, а министерство внутренних дел вернуло назад практически всех прибывших, сразу же после того, как они оказались в порту Эйлата[419]. Не проявил никакого интереса к происшедшему и министр иностранных дел Израиля Абба Эвен. В целом всё это не вызвало практически никакой реакции.

Внимание к Эфиопии было привлечено после политического переворота в 1974 году. Император Эфиопии Хайле Селассие I (именовавший себя «Львом Иудеи»), с которым Израиль наладил политические связи, был свергнут армейским офицером Менгисту Хайле Мариамом. Менгисту пользовался репутацией человека безжалостного, и его послужной список, по слухам, включал казни по политическим мотивам и убийства молодых контрреволюционеров. По указанию Бегина агенты «Моссада» прибыли в Эфиопию летом 1977 года и заключили с Менгисту сделку: израильское оружие в обмен на эфиопских евреев. Выполнение сделки было обусловлено ее строжайшей секретностью.

В августе 1977 года «Боингом-707» израильских ВВС в страну прибыли 62 эфиопских еврея, которые были размещены в центре абсорбции неподалеку от озера Кинерет. В декабре еще 58 прибывших были поселены в Афуле. Это были первые эфиопские евреи из многих тысяч прибывших на протяжении последующих десяти лет.

Операция, начавшаяся в 1977 году в рамках сотрудничества между Бегином, «Моссадом» и Менгисту, когда в Израиль было привезено 120 эфиопских евреев, была рассчитана на длительный срок. Однако в феврале 1978 года Моше Даян, занимавший в правительстве Бегина пост министра обороны, в беседе со швейцарским журналистом сообщил, что Израиль поставляет Эфиопии оружие[420]. Эфиопские власти немедленно отказались от выполнения своих обязательств.