Меньшее зло

Турфиан повернулся обратно к центру вагона…

– Минуточку, – сказала Талиас, ткнув ему вслед рукой и умудрившись скорее наудачу, чем намеренно, ухватить его за рукав. – И все? Вы даже не хотите узнать, в чем дело?

– По-моему, я только что так и сказал, – отрезал Турфиан. Он попытался освободиться от ее захвата, но Талиас в ответ еще сильнее сжала пальцы. – Не знаю, во что он вляпался, но и выпутаться сам сумеет. В Доминации без него проблем хватает.

– Речь-то не только о нем, – не сдавалась Талиас, довольно-таки успешно сопротивляясь его попыткам выдернуть рукав из ее хватки. – Именно из-за проблем в Доминации ему и нужна ваша помощь.

– Тогда пускай сам приходит и озвучивает свои просьбы, – сказал Турфиан. Резко скрутив ткань, он, наконец, освободился от захвата. – Он вынудил нас напасть на генерала Йива, потом мутил воду на Хоксиме, а последствия мы расхлебываем до сих пор. Довольно. – Он шагнул к центральным сиденьям, снова подав знак охранникам, что их услуги не требуются.

Талиас стиснула зубы. Она надеялась, что неудобный козырь, который был у нее на руках, так и останется неразыгранным.

– Дело также касается вашего личного благополучия, – бросила она ему в спину.

Турфиан, не замедляя шага, фыркнул.

– Вот только не надо. Неужели безупречный капитан Траун опустился до угроз?

– Я сейчас говорю не от его имени, а от своего, – ответила Талиас. – Я знаю правду о программе искателей. И мне известна ваша роль во всем этом.

У Турфиана ноги словно приросли к месту.

– Что-что? – спросил он, так и не повернувшись к ней.

– Я знаю об искателях, – повторила Талиас. Турфиан, конечно же, был в курсе, что она знает об «идущих по небу» – в конце концов, она сама была одной из них. Но манера речи Борики наталкивала на мысль, что понятие «искатель» было куда как менее известно. – Теперь вы меня выслушаете?

Турфиан помедлил еще секунду. Затем решительно повернулся к ней.

– Хорошо, пойду вам навстречу, – сказал он. Вернувшись по той же траектории, он снова сел в кресло. – Расскажите-ка об этой самой правде, которая, по-вашему, должна меня напугать.

– Я знаю, как Синдикура и Совет обходятся с этими девочками, – поведала Талиас, понизив голос. Даже если сидящие в других частях вагона будут напрягать слух, ее слова предназначены исключительно для Турфиана. – Я знаю про процедуру «гашения», которая стирает у них все воспоминания о жизни до участия в программе. И знаю, что бывшим «идущим по небу» запрещено быть воспитательницами, чтобы они не стали сравнивать эти провалы в памяти со своими подопечными и делать надлежащие выводы. – Исчерпав аргументы, она умолкла.

– И? – вопрошающе подтолкнул ее Турфиан.

Талиас вытаращилась на него. Он что, и правда не осознавал последствий того, что она сейчас ему обрисовала?

– Что значит «и»? Вы обвиняете Трауна в том, что он манипулятор, но он хотя бы отрабатывает свои приемы на взрослых. Вы же манипулируете судьбами детей… забираете их у родных, отнимаете детство и, в сущности, помещаете в рабство. Вы хоть представляете, что будет, если об этом узнают широкие слои общества?

– Разумеется, – не стал отпираться Турфиан. – Кто-то из причастных к программе потеряет работу. А тех из нас, кто знал о программе, но не имел прямого отношения к ее исполнению, будут поливать грязью и осаждать упреками.

– Вы напрямую своей личной резолюцией оставили программу в силе, – выпалила Талиас. – Вас не просто будут поливать грязью, а привлекут к ответственности.

– Как вы только что отозвались о Трауне – за что? – парировал Турфиан. – Боюсь, вы переоцениваете потенциал и инерцию общественного негодования. А сейчас, когда Девять правящих и Сорок великих семей готовы вцепиться друг другу в глотки, в центре внимания немного другие интересы. Пожалуй, некоторого возмущения не избежать, но оно быстро сойдет на нет.

Талиас ощутила, как напряглись голосовые связки, как разум отчаянно выискивает доводы, чтобы опровергнуть изложенный им сценарий.

Но Турфиан был прав. Она и сама не раз убеждалась воочию: громкое событие, вызвавшее ликование, изумление или ярость публики, через одну-две недели безоговорочно уступает место новой сенсации.

– Впрочем, после этого в долгосрочной перспективе нас ждут проблемы, – продолжил Турфиан, воспользовавшись тем, что она растерянно замолчала. – При условии, что Доминация переживет нынешний кризис – а я не сомневаюсь, что так и будет, – кое-кто из родителей, которые сейчас привозят детей для тестирования на особые способности, будет обходить наши центры стороной. Это не только катастрофически уменьшит число кандидатов в «идущие по небу», но и скажется на художественном и научном образовании одаренных детей, которых сейчас выявляют в раннем возрасте и обеспечивают подобающими условиями и обучением.

– Талант всегда пробьется, – пробормотала Талиас.