Мёртвая душа

В ту ночь после уборки Чжидиана они о многом поговорили. Алкоголь развязал языки, и каждый выразил свои обиды. Особенно болтлив был сын генерал-лейтенанта, словно все прошедшие годы он копил слова ради этой ночной беседы.

Джианджи пьяно причитал, периодически уплывая в жалобы и обиды, и всё же он смог выразить своё недовольство.

Они бросили его. Предали их общие устои.

С самого детства они клялись защищать династию, служить Империи до последнего вздоха и никогда не бросать друг друга.

Клятва разлетелась в пух и прах. Они не сдержали ни единого данного слова.

— Я не хотел революции, — пробормотал Ян, прекрасно осознавая, что стало пиком всего. — Но я ничего не решал. Я хотел перемен и думал, что всё можно будет решить мирным путём, я хотел, чтобы народ чувствовал себя равным правительству, чтобы отдача была равносильной… Лей… — Ян чокнулся об лоб старого нового друга. — Ты же сам знаешь, как обмельчала династия, ты и сам говорил, что дворцу нет дела до народа, что он кишит змеями, разрывающими родину на куски ради собственной выгоды… Я хотел, чтобы всё поменялось, но я не хотел, чтобы так получилось… Я должен был быть рядом, но наплевал на всё, кроме собственной увлечённости… И твоя мама…

— Моя мама тоже стала жертвой династии. Мы были мальчишками и идеализировали всё вокруг, но реальность оказалось жестокой, — Лей стукнулся о бокал Яна своим. Тут же присоединился и Джианджи. — За то, чтобы наши идеалы не становились ошибочными.

Троица выпила.

Они ещё много разговаривали. Каждый чувствовал себя виноватым. В какой-то степени каждый и был виноват. Разве что только Джианджи был виноват в мелочи — он не захотел увидеть проблемы друзей и просто разочаровался в них. Возможно, не будь он столько категоричен в эти годы, их дружба бы не закончилась.

А возможно только из-за его категоричности все трое набрались опыта отдельно друг от друга и смогли снова воссоединиться.

И теперь, спустя месяц после того разговора, Джианджи и Ян выжидательно смотрели на замершего в проёме Лея. На столе были разложены бумаги — отчёты о задержках митингующих, которые Джианджи выцепил из полицейского участка, пользуясь своей фамилией.

— Что у вас там? — Лей выкинул окурок на улицу и вошёл в комнату. Ян отошёл от стола, предлагая ему узнать ответ самостоятельно. — Зачем вам это?

— Хотим знать причины митингов. На первый взгляд кажется, что все они хотят одного, но мы обнаружили, что это всё — разные общества.

— Общества?

— Да, так они себя называют. Общество Свободного Донга, Общество Гласа Будущего, Общество Справедливого Донга… В основном студенты или недавние выпускники, но есть и более экстремистские группировки — на той неделе в Среднем городе* была стрельба. Стрелявшие скрылись, пострадал министр финансов, он был на встрече с представителем Юга, об этой встрече никто не должен был знать, но кто-то всё же вынюхал. Сейчас активно ищут крысу.

(Прим. автора: город условно разделён на три части — верхний, средний и нижний. Верхний город — элитный район. Большинство государственных учреждений, включая Дом Парламента, находятся в верхнем городе. Средний город — основная территория Бей Донга, Нижний город — бедный район и трущобы. До революции главные государственные структуры находились в Джоуян Донге (Центральный Донг), сейчас все структуры переведены в Бей Донг, династия продолжает жить на старом месте, отойдя от государственных дел).

— Уверен, там крыс больше, чем в канализации. Ничего не меняется: что при династии, что при Парламенте — каждый ищет собственную выгоду и готов продать родину ради горстки монет, — лицо Лея на секунду ожесточилось, но вскоре он вернул внешнее благодушие. — Лучше бы ложились спать, а не рылись в этом всём. Словно своих проблем нет.

— Гао планирует полевые испытания, будет неприятно наткнуться в лесу на оппозиционный лагерь, вот и изучаем, — Ян сгрёб бумаги в кучу. — Но ты прав, это нам ничего не даст.

— Полевые испытания… М-да, делать нам нечего. Он хочет повалять всё дворянство в болотах?

— Сам знаешь — у Гао к этому страсть. Годы идут, а он продолжает издеваться над чистоплотностью аристократии.

— Пунктик такой, — фыркнул Джианджи. — Отец рассказывал, что в своё время они тоже в грязи повозились.

— Братья тоже, — покивал Лей. — Уверен, в учебной программе академии чётко прописан временной регламент подобных процедур.

Юноши рассмеялись, но смех этот скрывал напряжение. Они свели беседу в шутку, но каждый чувствовал значимость проблемы. Народ хочет всё больше, а правительство не может удовлетворить желания каждого. Соседние государства пронюхали о проблемах Донга и желают оттяпать себе кусочек, наплевав на все договоры, которые, в нынешних условиях, и вовсе можно назвать недействительными.

Грядут тяжёлые времена, и именно их поколению придётся расхлёбывать ту кашу, что заварили родители.

Сяору

Я проснулась из-за боли в запястье. Чувство собственного тела приходило постепенно, очертания комнаты начали разъясняться. Я поднесла правую руку к глазам — с ней поднялась левая, клешнёй вцепившаяся в запястье и полностью онемевшая.