Мертвые голоса

Брайан присвистнул.

– У тебя все получится, Коко, – подбодрил ее он. – Прямо как в «Гарри Поттере»!

– Я его не читала, – процедила она сквозь зубы. – Но если я выиграю и мы благополучно выберемся отсюда, ты больше никогда не будешь называть меня Крохой.

– Я бы и так не стал, – серьезно ответил Брайан. – Прости, что не прекратил раньше.

– Да ничего, – вздохнула Коко. – Но я скоро подрасту. Непременно.

Они посмотрели друг на друга и улыбнулись – пусть через силу, но все же это было лучше, чем ничего.

Сет хрустнул костяшками пальцев. Огонь красными точками отражался в его зрачках.

– Приступим.

Матушка Хемлок – по крайней мере, Олли предположила, что это она, – скорее всего, была призраком. Или нет. Как это определить? Олли вдруг поняла, как мало – ужасно мало! – знает о привидениях. И о многих других вещах. Они с Брайаном и Коко выбрались из мира по ту сторону тумана с одним-единственным желанием: поскорее забыть о нем. Вернуться в школу, стать обычными детьми, кататься на велосипедах, делать домашние задания, печь сконы[3] на кухне Яйца вместе с папой.

Олли даже не задумывалась о том, что они, возможно, совершают большую ошибку. Что их знакомство с миром по ту сторону тумана еще не окончено.

Но сейчас она оказалась не по ту сторону тумана, а по ту сторону зеркала, и серая дама тащила ее по полу столовой, злорадно бормоча себе под нос.

– Наверх! Живо наверх! Сперва в чулан, а потом сразу в кровать, юная мисс! Никакого ужина! Будешь знать, как перечить старшим! Я тебя проучу!

Олли попыталась вырваться.

– Я никому… не перечила… Отпустите! – Она заметалась в крепкой хватке, попробовала ударить призрака головой и укусить за мерзкую на вкус руку. Потом расслабила ноги, чтобы они волоклись по полу, усложняя матушке Хемлок задачу. Но пользы все это принесло не больше, чем если бы Олли была младенцем. Призрачная женщина и бровью не повела.

Олли почувствовала, как ее охватывает паника. Если она не сможет освободиться…

В арке между столовой и холлом их ждала еще одна темная фигура, одетая в синюю куртку и лыжную маску. Олли не могла ничего толком рассмотреть, ведь единственным источником света служил жутковатый тусклый огонь в очаге. Хотя бы он существовал по обе стороны зеркала, в отличие от всего остального. Однако Олли увидела, что на опущенных руках незнакомой фигуры нет перчаток. Пальцы были черными. «Это не сажа, – сообразила Олли. – Они обморожены».

Может, это Габриэль Бувье? Или, точнее, его призрак?

Он издал жуткий нечленораздельный звук и вскинул руку ладонью вперед, как будто умоляя: стойте!

Матушка Хемлок немного замедлила шаг.

– Я была добра к тебе, – сердито сказала она. Ее голос напоминал хруст старых костей. – Я дала тебе приют, путник. Но дом все еще принадлежит мне. Прочь с дороги! – Она тоже подняла руку, наставив на него палец. Призрак в лыжной маске отшатнулся, как будто его ударили, хотя матушка Хемлок даже не коснулась его.

Однако, чтобы поднять руку, ей пришлось отпустить Олли. Камин был совсем рядом. Олли натянула рукав куртки на ладонь и пальцы и кинулась к очагу. Она схватила горсть горячих углей и бросила их прямо в разгневанное, мертвенно-серое лицо матушки Хемлок.

Та отшатнулась, крича и глотая дым, пытаясь стряхнуть угольки, попавшие в глаза.

– Очень глупо, – произнесла она пугающим ледяным тоном.

Олли решила не дожидаться, пока ей объяснят, почему именно ее поступок был глупым, и со всех ног кинулась во вторую арку.

Но там тоже что-то было.

Медведь. Чучело медведя. Мертвый зверь стоял на деревянной подставке, выпрямившись на задних лапах, и заслонял проход.

Олли помедлила. Пасть медведя была разинута, белые зубы оскалены. Одна лапа занесена для удара.

От чучела доносился какой-то звук – низкий, едва слышный. Сперва Олли не поняла, что это: звук был слишком необычным. Потом она сообразила: мертвый медведь рычал.

На глазах у застывшей от страха Олли медведь опустился на четыре лапы, облизнулся… а потом со скрипом кинулся вперед.

Олли резко развернулась и увидела, что матушка Хемлок уже у нее за спиной. Губы привидения исказила ярость, один из рукавов платья еще дымился. Костлявая рука попыталась вцепиться в Олли, но та увернулась и снова побежала через столовую. Мертвый медведь гнался за ней по пятам. Она уже чувствовала его запах: смесь пыли и формалина.

В дикой панике Олли принялась петлять и метаться. Медведь попытался цапнуть ее лапой. Когти зацепились за капюшон толстовки, раздался треск рвущейся ткани.

Чем больше Олли отдалялась от камина, тем темнее становилось. Она то и дело спотыкалась обо что-то, билась ногами об обломки на полу, которые не успевала разглядеть, цеплялась носками за щербатые доски пола и несколько раз едва не упала. Каждую секунду ей казалось, что когти медведя вот-вот вонзятся в кожу.

Где-то у нее над головой раздался пронзительный крик. Пронесся порыв ветра, пахнущего бальзамирующим составом, и в волосы Олли вцепились лапы одного из мертвых орлов, царапая кожу. Огромные крылья хлопали над ней, распространяя тошнотворную вонь.