Мертвый сезон. Мертвая река

Не женщина, а скаковая лошадь. Титьки и задница самого нужного размера – даже после рождения Люка, – а кожа такая гладкая, такая мягкая, что впору свернуться на ней калачиком и умереть.

Разумеется, трахаться со Стивеном она поначалу не захочет, в этом он был уверен. Вероятно, до сих пор на него злится. Это в порядке вещей. Она все равно отойдет. Так было всегда. Ну, а если не отойдет, Стивен все равно ее трахнет.

В жопу этот судебный запрет.

Что она будет делать? Вызовет полицию на отца своего Люка?

А может, даже лучше, если вдруг заартачится. Стивен представил себе картину, как прижимает жену к кровати, срывает с нее одежду, крепко сжимает запястья и вставляет в нее. Клэр была сильной, но он все равно намного сильнее: метр восемьдесят восемь роста и ни малейшего намека на жир – спасибо гандболу, – да и на добрые сорок кило тяжелее этой сучки.

Можно и зубы в ход пустить.

Укусы Клэр никогда не нравились.

Стояк начинал надоедать, и Стивен даже пожалел, что так и не трахнул ту девчонку, пока ехал по проселочной дороге. Вот так, подпрыгивая на ухабах и полыхая дальним светом фар, Стивен ехал и высматривал дом, таившийся где-то впереди, в серой ночи.

21:41

Дэвид вскочил с кресла первым, устремившись к двери, Эми шла следом на доносившиеся оттуда звуки явной беды – голос женщины, испуганный, страдающий. Дэвид уже успел добежать до двери и настежь распахнуть ее, когда Эми вспомнила, что всего несколько часов назад офис шерифа предупредил при необходимости брать на мушку любого, не только Стивена, но любого незнакомого человека. Однако теперь уже было поздно. Потрясение, вызванное у них видом девушки в беде, свело на нет все порывы, кроме одного – помочь жертве, и помочь быстро.

К тому же это была совсем молоденькая девушка, почти подросток.

Дверь распахнулась, и девушка буквально упала через порог – упала бы, если бы Дэвид не успел подхватить ее и вместе с Эми втащить внутрь дома.

Поначалу они даже не знали, к какой части ее тела можно прикоснуться.

Девушка выглядела так, будто ее стегали плетью – несколько дней подряд.

Часть ран на теле успела покрыться коркой. Остальные были свежи и глубоки.

Внезапно Эми охватил приступ страха перед тем или чем, что таилось в темноте за распахнутой дверью.

Присутствие рядом с ней Клэр немного успокаивало.

– Клэр, затворяй, – распорядилась Эми.

Та закрыла дверь и заперла на засов.

– Я позвоню в полицию, – сказала она.

– Номер там, на карточке, над телефоном.

– О боже, – только и смог проговорить Дэвид, опуская девушку в кресло.

Раны покрывали ее грудь, нежную внутреннюю поверхность бедер – всюду.

– Ну-ну, теперь уже все в порядке, – успокаивающе проговорила Эми. – Я сейчас принесу одеяло, кастрюлю, немного воды, и мы тебя помоем, хорошо?

Девушка кивнула и судорожно вздохнула, как будто долго и безостановочно бежала, и теперь, запыхавшись, не могла вымолвить ни слова.

Миновав Клэр, набиравшую номер с карточки, Эми поспешила к лестнице, забежала в спальню и сдернула с изножья кровати накрывавшее ее одеяло.

Краем глаза она осмотрела колыбельку, где лежала Мелисса – спит, – и поспешила назад в кабинет.

– Ты можешь говорить? Можешь рассказать, что с тобой случилось? – спрашивал Дэвид, стоя перед девушкой на коленях.

Но та лишь мотала головой. И выглядела так, будто вот-вот разрыдается.

– Никак до них не дозвониться, – пробурчала Клэр. Затем ее глаза неожиданно округлились. – Бог мой, да ведь в трубке даже гудка нет.

Эми перевела взгляд с Клэр на Дэвида. Их взгляды встретились, и она поняла, что он также не на шутку испугался, когда девушка всем телом подалась вперед, а ее бледные руки поднялись.

Заключая его в объятия.

* * *

С ветвей дерева, точно спелые фрукты, беззвучно посыпались дети, стоило Женщине и Первому Добытому залезть на веранду поверх перил и пойти к раздвижным стеклянным дверям, наблюдая за людьми внутри. Все их внимание было приковано к Второй Добытой, дрожащей в кресле, за дверями не следил никто – даже когда Женщина протянула руку, прижала ладонь к прохладной и гладкой стеклянной панели, сместила ее на металлическую раму. Перегородка, шурша по-змеиному, заскользила вбок.

* * *

– Мама?

Люк стоял на верхней ступеньке лестницы – в эту минуту, одетый в пижаму, он показался Клэр как никогда худеньким и уязвимым, и она, сама толком не понимая почему, подумала: «А ведь в доме есть еще и младенец».

Опустив бесполезную трубку на рычаг, Клэр сделала шаг к лестнице, заметив, что мальчик уже начал спускаться. Клэр этого не хотела. Некое внутреннее чутье подсказывало ей, что сыну лучше остаться там, где он был.