Месть Аники дес Аблес

Меня будит горн. Ещё очень рано, только-только рассвело, и отчаянно хочется спать, мне вообще кажется, что я могла бы проспать целые сутки, и не одни, но с каждой возмутительно бодрой нотой на смену тёплым объятиям сна приходит беспокойство. Особенно когда я понимаю, что это — армия Ашш-Ольгара. И что самого Ашш-Ольгара рядом нет.

Я выбегаю на улицу, но, конечно, там его тоже нет. Повинуясь скорее интуиции, нежели успев что-то обдумать, бегу на самую высокую точку в этой деревушке, и застываю от развернувшейся картины.

Далеко внизу выстроилась армия. Мне сложно оценить количество солдат, но их очень-очень много. Они расположились бесконечными рядами на равнине, и перед ними стоит золотая фигура — на двойнике моего Господина столько золота, что восходящее солнце порождает сотни бликов, его невозможно не заметить. Как, впрочем, и рассмотреть.

Ко всему этому ужасу и направляется мой Господин. Он верен себе и своей самоуверенности: даже и не подумал набросить заклинание отвода глаз, и когда он вступает на плато перед строем, я невольно впиваюсь зубами в свою ладонь. Я верю в своего Господина, верю безусловно, бесконечно и слепо, но как же всё-таки страшно!

Они видят его, я замечаю, как чуть смещаются, искривляются и приходят в движение безупречные до этого линии, и перестаю дышать в этот момент… а потом… потом они начинают опускаться перед ним на колени. Сначала медленно. Те, мимо кого он прошёл минуту назад, медленно и не то чтобы неуверенно, скорее, неверяще, дальше — быстрее, и вот уже волна опережает Ашш-Ольгара, разбегаясь всё быстрее, пока не остаётся никого на ногах, кроме разве что золотого двойника и нескольких генералов рядом с ним.

Я всё ещё не смею пошевелиться или вдохнуть. Нет такой магии, которая заставила бы тысячи людей так синхронно, так единодушно признать невероятное и подчиниться… и всё-таки она есть. Непостижимая магия личности Ашш-Ольгара. Мне кажется, я даже отсюда это ощущаю, ещё чуть-чуть и тоже преклоню колени, или же они сами подогнутся-подломятся от пережитого волнения и от облегчения, что, кажется, всё обошлось.

Ашш тем временем добирается до золотой фигуры, на мгновение застывает рядом — мне не видно отсюда, что он делает — слишком далеко, слишком мелко, но золотая фигура вскоре падает, почти сразу её уносят, а настоящий Ашш-Ольгар в сопровождении генералов направляется к шатру.

Он ни разу не обернулся и наверняка даже и не вспомнил обо мне, и я как никогда отчётливо осознаю, что рассчитывать на это — всё равно что верить, будто солнце встаёт утром исключительно для меня. Так же самонадеянно и глупо. Да и важно вовсе не это, а совершенно другое.

Ашш вернул свою армию. По крайней мере, её часть.

Я ещё некоторое время наблюдаю за суетой внизу — очевидно, Император что-то приказал, его солдаты спешно сворачивают лагерь, снуют туда-сюда вокруг шатра, заходят, выходят, но сам Ашш так больше и не появляется. Я с неясным и неоформившимся до конца разочарованием разворачиваюсь, собираясь вернуться к месту ночлега, чтобы забрать вещи, пока никто из местных их не обнаружил, и едва удерживаюсь от крика. Оказывается, меня давно окружили. Солдат из меня и вправду никудышный — я так увлеклась событиями внизу, что и не заметила, как рядом со мной появился десяток людей. Даже больше. В форме армии Его Величества Ашш-Ольгара, а ещё они явно посетили место нашего ночлега — держат лошадей и вещи. Интересно, давно ли они тут и чего, собственно ждут? Не решил же Ашш арестовать меня?

Удивительно, но вроде бы нет. По крайней мере, они преклоняют колено, называют меня Госпожой и обращаются так вежливо и почтительно, что мне хочется то обернуться — не стоит ли за моим плечом сам Ашш, то найти зеркало и убедиться, что я — всё ещё я. И, конечно, у меня нет шансов отказаться, несмотря на весь выражаемый моими конвоирами пиетет. Мой Господин про меня не забыл, не таков Ашш-Ольгар, чтобы позволить артефакту кваррны так просто уйти.

Иду я, признаться честно, не очень охотно. Во-первых, мне претит присутствовать при расправе над генералами, а что она последует, я нисколько не сомневаюсь: невозможно было за столько времени не понять, что с Императором что-то не так. А если кто и в самом деле не понял… что ж, слепому дураку на посту генерала точно так же делать нечего. Во-вторых… я вдруг испытываю острый приступ жадности и тоски — до зубовного скрежета не хочется Ашша ни с кем делить. Понятно, что это глупо, низко и эгоистично, и тем более очевидно, что он никогда мне и не принадлежал, о чём тут говорить, но избавиться от свербящего чувства не так-то просто… По крайней мере, мне за время пути не удаётся.

Я чувствую, что Ашш-Ольгару это не понравится, но всё равно, из какого-то глупого и даже немного опасного упрямства, едва перешагнув порог шатра, преклоняю колено:

— Мой Господин.

В конце концов, что значит один его глоток из чужой кружки на фоне всей партии, в которой я как была слепой пешкой, так ею и осталась?