Месть Аники дес Аблес

Хорошо бы он сейчас предложил отдаться ему за силу. Или за имение. Или ещё за что-нибудь. Это бы здорово поставило мои мозги на место, а то я как-то плыву и теряюсь под таким серьёзным и внимательным взглядом. Словно Он воспринимает меня всерьёз. Словно я — что-то большее, нежели просто приманка и красивое молодое тело. Странная и опасная иллюзия. Давай уже, Ашш, скажи что-нибудь или сделай, покажи, какой ты настоящий, а то я начинаю забывать и привязываться.

Но он молчит. И почему-то заговариваю я.

— Она вообще снимается?

Да, я про маску, и мне стоит неожиданно большого труда удержаться и не протянуть руку к его лицу, чтобы её потрогать.

Ашш молчит, разве что чуть наклоняет голову набок. Не хочет, видимо, отвечать, но и одёргивать не торопится. Потом всё-таки говорит:

— Пока нет.

— О! — невольно роняю я. И не в силах сдержать любопытство, вспоминая представление, устроенное сайгарами. — Месть?

— Моя жена, — вдруг говорит он, и я вздрагиваю, настолько непривычно звучит эта комбинация из его уст, и сама интонация пугает — такая ровная и безжизненная, что я даже чуть ёжусь. А дальше ещё страшнее. — Покончила с собой на моих глазах в день нашей свадьбы по велению кваррны. Да, месть.

Нет, я не буду задавать дурацкий вопрос — любил ли он её, ну конечно любил, с чего бы ещё он сотворил с собой такое: в неснимаемой маске уже десять лет, и чёрт знает, сколько ещё… и жалеть его не буду, жалость — это чувство как будто ты сверху, словно ты умнее, удачливее и сильнее, а это точно не про меня и Ашша. Как же назвать то, что творится в моей душе, я не представляю.

Я потрясённо молчу, и он добавляет:

— Вообще-то я планировал справиться куда быстрее. За год максимум. Не представлял тогда… масштабов.

Мне хочется сказать ему, что я потрясена и очарована откровенностью. Взволнована и обескуражена самой историей. Мне хочется взять его за руку. И просто держать. Или сделать для него что-то хорошее…

— Она тебе мешает? — мягко спрашивает Ашш. Вот умеет он так спросить, что сразу как-то уже и не мешает ничего. Ну, почти ничего. По крайней мере, маска точно не мешает.

— А что хотела Роберта Ангро? — интересуюсь я, машинально теребя обложку книги. Название было выбито тиснением, и я задумчиво обводила буквы пальцами.

— Ты о чём? — как-то странно прищуривается Император, и я простодушно поясняю:

— Ну, она же просила что-то? Там, в беседке? На коленях… Вы ещё сказали ей, что не сегодня… — договариваю я уже тише и медленнее, начиная подозревать, что что-то поняла, похоже, не так. Но что?

Ашш почему-то смеётся. И не отвечает.

Я зеваю, тру глаза и тоже молчу. Хотя мне есть, что сказать. Вернее даже, высказать. Что мне не нравится сама эта Роберта и вся ситуация с ней, и что бы у них там ни происходило в беседке, достаточно того, что он танцевал с ней на балу и полностью игнорировал меня, что я не согласна на роль такой любовницы… Но я молчу. Потому что он ведь ничего мне не предлагает, не приказывает и не просит. А как-то нелепо выдвигать условия, когда вторая сторона ничего от тебя и не хочет. Ну, или хочет молча.

Встать и просто пойти спать, когда с тобой вроде как беседует — ну и что, что с паузами? — Император, тоже как-то не с руки, да и интересно мне с ним, так что я пытаюсь поудобнее устроиться в кресле. Вдруг расскажет что-нибудь ещё?

Он действительно что-то говорит, но что-то непонятное, я не могу разобрать, что именно и на каком языке, но по действию очень похоже на какое-нибудь сонное заклинание — глаза мои закрываются моментально, я, кажется, успеваю ещё почувствовать, как он берёт меня на руки, хотя, наверное, это мне мерещится. Император Ашш-Ольгар не утруждает себя ношением девушек на руках. Для этого у него есть магия.

И, конечно же, не обошлось без странного сна. К счастью, вовсе не о том, что происходило всё-таки в беседке.

Мне снилось, что мы с Ашшем стоим друг напротив друга, а вокруг — разноцветный, сияющий и переливающийся туман. И сам Ашш тоже сияет и переливается, одежды нет ни на нём, ни на мне, но это в данный момент совершенно неважно. Важно другое — всё вокруг сияет, а я — нет. Я — тёмное, пустое пятно в этом празднике цвета, и мне даже больно смотреть на яркое и блестящее вокруг, хочется зажмуриться и сбежать. Словно бы я пришла на бал, где все нарядные, одетой в свою самую худшую одежду, и сделала это совершенно не специально, просто волею случая оказалась не готова к такому повороту событий, и теперь хочется забиться куда-нибудь и там пересидеть.

Ашш не отпускает. Стоит мне сделать движение, чтобы уйти, он берёт меня за руку.

— Возьми, — говорит он мне. И я вижу, что другой рукой он протягивает мне что-то ослепительное. Но взять не могу. Мне просто не поднести руку достаточно близко, какая-то неведомая сила отталкивает меня. Видимо, это маленькое солнышко в руке Ашша ко мне не хочет.

— Ты должна взять, — говорит он. — Ты можешь это сделать, Ика. Если кто и может взять чужую силу, то это плетельщик.