Месть сыновей викинга

– Высокочтимый олдермен, – Вальтеоф опускается на колени, – благодарность моя не знает границ.

– Свою благодарность можешь оставить себе, – отвечает олдермен с выражением отвращения на лице. – Не забудь только о нашем договоре.

Их интриги меня не интересуют. Я погружаю лицо в серо-белую шерсть и вдыхаю резкий аромат земли и мускуса. Затем чувствую, как кто-то хватает меня и поднимает на ноги. Я безучастно повинуюсь. Проходя мимо тела отца, истекающего кровью на снегу, я не испытываю никаких чувств. Я оплакиваю Хроу.

– Парень – опасный колдун, – слышу я шепот Вальтеофа, обращенный к риву Эльдриду, который стоит молча, потрясенный дружбой монаха с олдерменом. – Он произнес заклинания. Призвал к себе в помощь оборотня. Убил кузнеца. Его следует повесить как можно скорее!

Рив приказывает селянам увести меня и запереть в зале до исполнения приговора.

Часть шестая

Весна 867

44

Сейчас я уже старый человек, но захватывающие приключения, имевшие место в моей жизни много лет назад, до сих пор помню с удивительной точностью. Любопытно устроена память: в моем возрасте гораздо легче вспомнить давно ушедшую юность, чем то, что произошло несколько дней назад.

Несмотря на то что моя отправная точка была небезупречна, я немало преуспел в жизни, если говорить начистоту. Я сижу в удобном кресле, обтянутом овечьей шкурой, перед очагом зала в собственном огромном замке, возведенном из камня. У дверей стоит слуга, готовый исполнить любую мою прихоть, а на кухне заправляет повар с командой помощников, которые готовят мои любимые блюда. Из сводчатых окон мне открывается вид на процветающие окрестности и поля с обрабатывающими их крестьянами. Чуть дальше – обширные леса, снабжающие меня деревом для строительства флота, простираются вплоть до самого побережья, где стоят драккары, готовые защитить морскую границу моих владений от любого неприятеля. У меня есть все, что можно пожелать. Я нахожусь в привилегированном положении, мало кому счастье улыбается в жизни так часто, как мне. И тем не менее я страдаю от проклятия, свойственного старости: я слишком поздно извлекаю мудрость из собственного опыта и уже не имею возможности пробудить интерес современников.

Мой сын, при наличии многих иных хороших качеств, совсем не интересуется письменным словом. Его с большим трудом можно заставить прочесть даже коротенькое письмо, хотя он вовсе не неуч. Это замечательный парень – высокий, широкоплечий, веселый. Вряд ли кому-то из мальчишек доводилось вызвать еще большую гордость у своего отца, чем ему. Конечно, он переполнен юношеской отвагой и часто подвергает себя лишнему риску, от которого его мать – вечная ей память – пришла бы в отчаяние. Но я-то знаю, что мы его прекрасно воспитали и что он достаточно зрелый для встречи с вызовами бытия. Своим длинным мечом он рассекает черепа и пронзает тела недругов, словно это плетень вокруг огорода. Но он умеет проявлять и милость. Несмотря на смелость, отличается крайней осмотрительностью – качеством, которое позволило мне добиться таких высот, и холодной расчетливостью, что время от времени заставляет меня вспомнить об Иваре Бескостном.

Ни один хёвдинг не добился искреннего уважения у своих подданных тем, что беспардонно и бессовестно пользовался всем и вся вокруг. Основой правления самых прославленных князей было сочетание мудрости, милосердия, хитрости и расчетливости. Те, у кого перевешивают первые два качества, редко преуспевают на престоле, в то время как обладатели последних двух пробуждают страх и ненависть, из-за чего вынуждены сплачивать вокруг себя людей, единственной целью которых является занять место предводителя. Первые редко остаются на троне долго. Вторых всегда ждет насильственная смерть. Ивар Бескостный не умел видеть чувства окружающих, лишь их мысли и амбиции, старался использовать их для достижения собственных целей. Его скрытые психические особенности больше способствовали падению, нежели видимые физические.