Место, которое зовется домом

Вскоре после долгих странствий вернулась Мэрилин, и Кларе стало казаться, что их дом от стабильной, медленно тикающей жизни перешел к какой-то бешеной скачке по кругу – так носится по двору уже обезглавленная курица, – только в данном случае у «скачки» были цель и смысл. Клара с восторгом встретила Мэрилин на крыльце Грейнджа.

В день приезда Мэрилин, похоже, была куда больше настроена на разговоры о Майкле, чем когда-либо прежде, и Клара не возражала. Ей приятно было слушать о том, каким Майкл был в раннем детстве, а каким – в отрочестве; кое-какие истории она знала – но большую часть нет.

– Майкл не был честолюбивым ребенком, – рассказывала Мэрилин за чаем с сухим печеньем, которое привезла из Шотландии. – Он, как и я, любил поболтать, любил ловить рыбу, любил всякие приключения, даже авантюры. Я тебе рассказывала, как он записался на соревнование «Кто больше съест пирогов»? Он тогда явился домой, сообщил: «Ма, я занял пятое место», и его вырвало прямо на ковер.

Я думала, что он заинтересуется торговлей или, может, менеджментом. Но тут разразилась война, и все переменилось. Майкл увидел эти сапоги, эти флаги, этих марширующих фашистов – и сразу же все это возненавидел. Он часто повторял: «Совершенно не обязательно ко всему на свете относиться серьезно…»

– «…Вполне достаточно того, что ты серьезно относишься к чему-то одному», – закончила Клара в унисон с Мэрилин, и обе улыбнулись.

– И он поступил на военную службу…

– И отдал ей всего себя, – прошептала Клара.

– Он жизнь свою ей отдал, – поправила ее Мэрилин.

– Он вряд ли смог бы поступить иначе, – согласилась Клара.

Майкл не хотел умирать, но раз уж ему пришлось умереть, пришлось сгореть вместе со своим самолетом, сражаясь на стороне добра, он мог этим гордиться – и Клара, понимая это, чувствовала себя не настолько отчаявшейся и опустошенной, как когда-то. Наоборот, вспоминая все вместе с Мэрилин и с ее помощью все лучше узнавая Майкла, она чувствовала, что уже может не только вспоминать, но вспоминать, принимая.

Мэрилин пришла в восторг от фотографий, сделанных Джойс.

– У тебя просто идеальное чувство композиции, – ворковала она, целуя кончики пальцев.

А Ивлин рассказала Мэрилин, как она приняла роды у Аниты, и хотя она порой чуточку преувеличивала – «миссис Кардью всхрапывала, как верблюд», – Клара ни словом ей не возразила. Мэрилин была потрясена.

– Просто поразительно! – восхищалась она. – Как же Аните повезло, что ты оказалась рядом!

А когда Ивлин вышла из комнаты, Мэрилин одними губами шепнула Кларе: «Ты заметила, она больше не стремится съесть все, что видит», и Клара сперва опешила, а потом поняла, что да, это действительно так! Она, правда, не смогла бы сказать, в какой именно момент Ивлин перестала жадно поедать все подряд, но она и впрямь перестала это делать. А еще она стала регулярно видеться с матерью и после этих свиданий возвращалась довольная, без жалоб. Клара не сомневалась, что Ивлин вскоре согласится покинуть детский дом и переехать к матери, и эта мысль каждый раз вызывала у нее улыбку.

Алекс признался Мэрилин, какое это, оказывается, огромное напряжение – быть главным редактором газеты, особенно когда никто не выполняет задания в срок. И все, естественно, стали насмешливо ухмыляться, а Мэрилин ласково погладила Алекса по руке и сказала сочувственно: «Я тебя понимаю. Быть руководителем вообще очень трудно».

Билли и Барри сообщили ей, что намерены стать профессиональными футболистами, и она возразила: «Только это никаких денег вам не принесет, так что все равно придется овладеть какой-нибудь нормальной профессией», но, заметив, что оба приуныли, тут же добавила: «Хотя, конечно, цель неплохая, амбициозная, а амбиции помогают в достижении любой цели».

Пег продемонстрировала несколько сложных прыжков со скакалкой, и все захлопали, а Клара шепнула Мэрилин: «Логопед говорит, что Пег делает успехи». Однако ни одного стандартного вопроса вроде «Ну, и что же наша Пег уже научилась выговаривать?» от Мэрилин не последовало. Она просто кивнула, сказала: «Замечательно!» – и велела Пег пошарить у нее в сумке – «там, по-моему, осталось несколько жвачек».

Рита поведала Мэрилин о «Фестивале Британии» и о том, что они все вместе собираются там выступить. Она будет играть на фортепиано, а другие – она еще не решила, кто именно, – будут под ее аккомпанемент петь.

– Да ты же еще и прослушивание не прошла! – хором возразили ее вечные завистницы Ивлин и Джойс.

– Жаль, что я раньше об этом не знала, – сказала Мэрилин. – Я бы могла и через год приехать. Мне бы очень хотелось увидеть ваше выступление.

– А разве вы не можете через год снова сюда приехать? – спросила Рита.

– Ну я же все-таки не мешок с деньгами, – сказала Мэрилин и, подумав, прибавила: – Хотя, если ты действительно окажешься в числе участников, я, возможно, и приеду.