Место, которое зовется домом

Интересно, придет ли Айвор? – думала Клара. Зря она тогда сказала, чтобы он не приходил. Ей казалось, что все вокруг рушится, и она всерьез боялась за детей. Сумеют ли выжить Морин, Рита и Питер, если их отправят в такое место, как Фэрбридж-Фарм? А кто может сказать, что их туда не отправят? Похоже, никто. Как никто, похоже, не знает ни о том, куда именно везут детей, ни о том, что они там будут делать. У кого бы все-таки хоть что-то узнать?

«…Мальчик продемонстрировал свои шрамы и синяки»? Боже мой! Да вся эта история – сплошной позор!

А ведь это ее дети! Морин, за которой просто необходимо присматривать, как за пятилетней, – может, и не в том, что касается уборки дома или приготовления пищи, но наверняка во всем, что касается дел сердечных.

Питер, который намерен сам себя обездолить, – ведь ему удалось всего несколько месяцев проработать именно там, где он и мечтал, и у него только-только зародилась первая любовь, причем, похоже, взаимная.

И Рита. Ох, Рита! О Рите даже думать было больно. Она столько сил положила ради этих прослушиваний, так мечтала выступить на «Фестивале Британии», и теперь все ее мечты пойдут прахом, а сама она будет оторвана ото всего, что любит.

А сумеет ли Пег прижиться в этом доме для детей с инвалидностью? Неужели там заправляет та самая сестра Юнис? Не может такого быть! Однако Клара все же опасалась, что это именно она. Но что же тогда будет с Пег. Ведь в таком случае Пег просто нельзя туда ехать! Нельзя, и все.

Не продавайте. Не продавайте. Клару трясло. Пожалуйста, не продавайте. Конечно же, именно этого она тогда и пожелала – в свой день рождения.

Она с отвращением огляделась – мужчины в шикарных костюмах, женщины с модными прическами и какие-то страшно худые – и подумала: это же просто извращение – родиться в бедности. Вот если бы у нее были деньги, она бы могла скупить все перечисленные в брошюре дома на продажу и превратила бы их в дома для бедных. Мелькнула мысль: Джулиану бы это точно не понравилось, а Виктор, возможно, отнесся бы к этому с одобрением. Но что подумал бы Айвор, она не знала.

Ты должна преодолеть несправедливость жизни, иначе ты вечно будешь жить с горечью в сердце – а это никуда не годится, ибо несправедливость все равно останется, сумеешь ты ее преодолеть или нет. Большинство людей в этом помещении только что получили от кого-то украденные деньги. От лордов, хозяев земли, живущих за счет торговли этой землей.

Господи, да ведь она же сейчас рассуждает совсем как мисс Купер! Еще, пожалуй, и лозунги начнет выкрикивать насчет революции и прав рабочих. Она превращается в одну из тех, кого боится истеблишмент; в тех самых «красных клопов», которые и сами от страха под кроватью прячутся. Но в том-то и дело, размышляла она, что красные не так уж и не правы. Ведь вокруг действительно так много неправильного. Так много несправедливого. Вот она, Клара, например, борется за своих детенышей, потому что все остальные только и думают, как бы турнуть их из родного дома, потому что в другом месте управлять этими детьми будет удобней, дешевле и проще.

Но как же много здесь собралось людей! Раньше Кларе казалось, что аукционы проводят в небольших помещениях, но этот зал был размером с кинотеатр в Ипсвиче. И люди здесь вели себя почти так же возбужденно, как в кинотеатре. Она вспомнила, что старый хозяин той фирмы, где она раньше работала, мистер Харрис, любил посещать автомобильные аукционы – ему просто нравилось участвовать в торгах, пытаться заключить выгодную сделку и сбивать цену. Цену он всегда старался сбить. И, помнится, часто повторял: Они все равно никак не могут сбыть товар с рук.

Короче, оставалось надеяться, что потенциальные покупатели сочтут Грейндж не стоящим запрашиваемой цены. Триста фунтов казались Кларе просто невероятной суммой. Конечно же, никому не захочется столько платить за старый дом? Там и туалеты протекают, и в комнатах ледяной холод, и, как говорила Мэрилин, «весь дом пропах детьми».

Сама Клара очень любила Шиллинг-Грейндж, любила его сад, гостиную с камином, в котором горит огонь, просторные спальни. Она бы и триста фунтов заплатила, и даже в два раза больше – если б они у нее были.