Место, которое зовется домом

На Клару даже как-то освежающе подействовали великодушные и благородные отзывы Виктора о членах его семьи. Джулиан, например, о своей родне почти всегда отзывался крайне негативно; Айвор, с другой стороны, вообще терпеть не мог разговоров о семье – «этих сплетен», как он это называл.

– Я очень рад, что Бернард с Алексом так подружились. Алекс – чудесный мальчик. – Виктор и не подумал портить похвалу всякими «учитывая» или «несмотря на то, что», как это столь часто делали другие. Он просто сказал: «Алекс – чудесный мальчик», и все. И у Клары радостно забилось сердце.

– А каково это, жить в Грейндже? – вдруг спросил Виктор. – Мне всегда хотелось спросить.

– Там у нас замечательно, вот только… – Клара посмотрела в его открытое лицо. Стоит ли говорить ему о возможных переменах? Она все же решила сказать, но совсем кратко. – Вот только в Совете рассматривается возможность его продажи, и я надеюсь убедить их этого не делать.

– Но как же вам это удастся?

– Ну, во-первых, они считают, что его содержание обходится слишком дорого, так что мы начали экономить; а во-вторых, если я сумею доказать, что дети в Грейндже живут хорошо и находятся на своем месте, то, надеюсь, докажу и то, что насчет продажи они ошибаются. У меня еще есть немного времени – до Рождества.

– Я абсолютно уверен, – сказал Виктор, – что если уж вы на что-то решились, то сможете это сделать.

Как чудесно, думала Клара, разговаривать с человеком, который способен смотреть на все с моей точки зрения! А Виктор не просто принимал ее точку зрения, но и экстраполировал все гораздо шире, рассуждая о том, в какой степени эти обездоленные дети являются предметом ответственности каждого. В конце концов, догадалась Клара, он ведь политолог; даже она, проведя в его обществе совсем недолго, почувствовала себя до некоторой степени «подкованной» в плане политики. Да, забота об этих ненужных детях – большая проблема; да, она старается внести в это и свой вклад; однако, заявила она, воспламеняясь, делать нужно ГОРАЗДО БОЛЬШЕ! В общем, они проговорили целых три часа – и чудесно провели время, а это ведь тоже очень важно. И руки у Виктора оказались на редкость красивыми и выразительными.

И он в настоящий момент действительно не был женат, и действительно сидел сейчас перед ней, и это, господи-боже-мой, тоже непременно следовало учитывать! Клара постаралась ему улыбнуться, а он сказал:

– Позвольте, я заплачу.

* * *

Прошла еще неделя, и они снова встретились. На этот раз, помня, видимо, что Клара пытается сэкономить, Виктор предложил просто прогуляться, и оказалось, что он прихватил с собой пакет печенья (испеченного его сестрой) и термос с горячим чаем. «Он как-то очень симпатично сложен, – думала Клара, – прочный, как кирпичная стена. А что, если я сяду к нему поближе? Например, под тем предлогом, что мне холодно?»

Он спросил, как у нее идут дела, и она рассказала, что сама себя подстригла, руководствуясь указаниями в журнале «Как правильно вести домашнее хозяйство»; что Джо перешил одно из ее старых платьев в юбку с блузкой для Риты. А еще, сказала она, когда у них закончился запас бумаги, ручек и карандашей и она стала объяснять это детям, то мистер Доусетт, библиотекарь, случайно услышал и предложил им кое-что из собственных запасов. Боюсь, правда, призналась Клара, мне будет очень трудно удержать Грейндж, и Виктор в ответ заявил: «Держу пари, вы с этим справитесь!» – и ей было так приятно, что он в нее верит.

– В целом неделя выдалась совсем неплохая, а когда я еще и вас вижу, настроение у меня тем более повышается, – храбро завершила она свой рассказ.

Но у Виктора были плохие новости: ему придется поехать в исследовательскую экспедицию. Он ведь пишет книгу – на самом деле, уже третью, – так что некоторое время проведет в Германии, Польше и Франции. Новая книга будет посвящена левому крылу сопротивления национал-социализму.

Виктор назвал это «трагическими страницами истории» и сказал, что одной из причин того, что фашизм сумел в 1933 году так подняться, является невероятная разобщенность тогдашних оппозиционных течений, и их представители куда больше времени и сил тратили на споры друг с другом, а не на сопротивление фашизму.

А Кларе казалось, что это они тратят куда больше времени и сил на разговоры о фашистах, чем на планирование каких-то интересных встреч. Экспедиция займет восемь недель, сказал Виктор. Клара растерянно спросила: «А как же Бернард?» – и Виктор напомнил, что у него есть сестра, милая добросердечная Элайза. Вот так всегда мужчины и поступают, вспомнила Клара фильм «Маленькие женщины»: даже оказавшись в затруднительном положении, вынужденные сами заботиться о ребенке, они всегда умеют отыскать какую-то возможность переложить подобные заботы на плечи очередной маленькой женщины, в силу обстоятельств оказавшейся рядом.